Через час томительного ожидания у меня в руках оказались две буханки свежайшего ароматнейшего хлеба. Не удержавшись, по дороге домой я откусил кусочек. Чуть хрустящая коричневая корочка прямо таяла во рту, нежный плотный мякиш приводил мои вкусовые ощущения в восторг. Это потрясающе, до чего вкусным может быть хлеб. Ник шёл рядом и тоже отщипывал по кусочку от своей буханки. Слова тут были лишними, только за ушами пищало. Дойдя до дома, мы с удивлением обнаружили, что значительная часть хлеба осела в наших изголодавшихся по углеводам желудках.
Никита побежал к бане подкинуть дровишек, а я решил проведать Марика.
Хорошо выспавшийся дружок, видимо, только что проснулся и сладко потягивался на сеновале. Увидев меня он поинтересовался:
— Ты не знаешь, случайно, как я здесь оказался? Ничего не помню. Мы вроде сидели на траве втроём, разговаривали, потом и я моргнул и каким-то чудом очутился на сене.
— Ты уснул, храпел как суслик, ничего не замечая. Угостить тебя горбушкой? Жаль, что нет хотя бы чая.
Марик взял у меня хлеб, попробовал и принялся нахваливать:
— Вот это да! Лучше, чем торт. Обалденно вкусный.
— Сейчас вам дам попробовать чёрный хлеб по своему любимому рецепту, — к нам присоединился Никитка, он уже сбегал в баню и успел заглянуть в дом, прихватив оттуда нож и сахарницу, — смотрите, нарезаешь хлебушек, его хорошенько сахарком посыпаешь. Ну, пробуйте, — он протянул нам по толстому присахаренному куску.
— Потрясающе! — проголодавшийся Марик сразу набил полный рот, — никогда бы не догадался такое сам попробовать! Невероятно вкусно! Есть ещё?
Вот такой у нас получился обед — привольно расположившись на сеновале мы с аппетитом уплетали простой чёрный хлеб, присыпанный сахаром и казалось, что ничего на свете нет вкуснее.
— Марик, есть у тебя мысли, как решать загадку колдуньи? — поинтересовался Ник. — Постарайся вспомнить, о чём ты думал в тот момент, мы попробуем тебе помочь. Одна голова хорошо, а от трёх может быть толк.
— Ни о чём конкретном я не думал, просто рассматривал её лицо. Что-то в нём казалось мне странным, такое, чего я раньше не видел. Я ведь учусь в художественной школе, и мы рисовали много портретов, изучали пропорции, линии. И в тот момент я подумал, что это лицо противоречит принятым правилам, его не нарисуешь как обычно.
— Ну вот! А ещё говорил, что ничего не думал! Тебе нужно срочно попытаться её нарисовать, — в запале я не заметил, что говорю без стихов.
