Так я узнал, что в деревне довольно мало мужчин, большинство составляют бабульки, к которым на лето приезжают дети и внуки. Что меня сильно удивило, так это необычные имена старушек — Гаврилиха, Васиха, Антониха, Тиханиха, Варевониха. Увидев мои удивлённые глаза, друг пояснил, что настоящее имя используют при непосредственном обращении, а за глаза принято в деревне называть женщину производным от имени её мужа — жену Васи будут звать Васиха, жену Антона Антонихой и так далее. Васихой, кстати, называли нашу соседку, хоть мужа её давно не было в живых.
— А вон там, смотри, сидят дед с бабкой. Когда-то молодой солдатик, возвращаясь с войны шёл через нашу деревню, а навстречу ему прогуливались три девушки-подружки. Солдат и спрашивает: «Которая из вас пойдёт за меня замуж?» А одна из девушек вдруг взяла и согласилась. На следующий же день сыграли свадьбу, очень дружно жили, пятеро детей у них родилось, да и до сих пор всегда и везде вместе, посмотри на них — уже совсем старенькие, а сидят прижавшись друг к другу и шепчутся так, словно никак наговориться не могут.
Шумная толпа у магазина напоминала деревенское собрание — все люди активно общались друг с другом. Не только сетовали на закрытые двери магазина, но и обменивались новостями, сплетнями, обсуждали соседей, скот, погоду, посевы и разные хозяйственные дела.
Интересно, что старшее поколение говорило как наша соседка Васиха на своём деревенском диалекте, молодежь отвечала современным русским языком, но судя по всему, ни у кого разница в речи не вызывала сложностей в понимании. Видимо, так привыкли, приладились друг к другу и даже не замечают, что говорят на разных языках. Выглядело это примерно так:
— Кольк, а Кольк, байню вчара топимши?
— Нет, баба Нюра, не успели, поздно приехали, дел много было в городе.
— Сявонни зять мой приихавши, растопить, так приходь с жонкой, да с робятами.
— Спасибо, придём обязательно ближе к вечеру.
И так:
— Верка, шкода, вот я щас стрякавы нарву да по голым лыткам! Ты куды бяс спроса ушовши? Крупеня укусная сявонни, дык ужо остымши.
— Бабушка, не надо крапивой, пожалуйста. Меня подружка ждёт. Я сейчас поговорю с ней и домой приду, поем.
— Тая подружка обождет. Негоже, деука, цельный день не имши.
Меня настолько заворожил этот странный говор, что прислушиваясь к чужим разговорам, я не сразу заметил подъехавшую грузовую машину с надписью «Хлеб» на боку.
Народ сразу оживился и, пока разгружали поддоны с аккуратными кирпичиками чёрного и белого хлеба, людское хаотичное столпотворение преобразовалось в длинную ровную очередь. Так как мы пришли последними, то оказались в самом конце этого хвоста.
