— Раздолье тебе без начальства, мой юный трезвый друг, — отозвался Веня. — Пузырек прихватил?
— И примочку от фонарей тоже, — спокойно ответил шофер.
— Включи лучше электростанцию, сибирский Эдисон. Люди работают, — сердито показал на вагончик Чижак.
— Это можно, — примирительно сказал Вася.
Он включил движок и подошел к окну:
— Оля, щелкните выключателем.
Марлевый квадрат засветился желтоватым светом.
Шофер обошел вокруг играющих. Посмотрел на небо. Вздохнул.
— Девять уже, а светло. И спать как бы не с руки…
Василий залез в кузов, погремел какими-то железками и снова подошел к ребятам. На его лице сияла довольная улыбка.
— Помолился? — не поднимая головы, спросил Чижак.
— Скамейка расходилась. Болт подтянул, — не принял вызова Василий.
— А-а, — протянул Веня.
— Сдаюсь. — Горохов смешал фигуры и встал.
Он прошел к себе, потом появился с книжкой и поднялся в служебный вагончик. Тотчас же засветилось еще одно окно.
— Леня, разделать тебя? — предложил Веня.
— В нарды — другое дело. На интерес. А это разве мужская игра?
— Даю фору — ферзя, — настаивал Чижак.
— Даже короля не возьму, — наотрез отказался Клинычев.
Веня нехотя уложил шахматы.
— Хоть наш местный Черепанов и говорит, что спать не с руки, но мы его не послушаем. Бона сера[9], господа! — Прихватив доску, Веня отправился спать.
Ушел за ним и Клинычев.
Вася полез в кузов.
…За окном сгустилась темнота. Рядом, в операционной, монотонно бубнил Горохов.
Оля достала из сейфа флакончик и пересыпала в него сухой яд, собрав пинцетом мельчайшие крупинки.
В лабораторию неслышно вошел Вася.
— Электростанцию скоро выключать будем?
— А, это вы, Вася, — подняла голову Оля. — Сейчас кончаю.
Шофер потоптался на месте.
— Обвыклись у нас? — спросил он. — И к ре-пти-ли-ям, значит, привыкли? — Это слово давалось ему с трудом.
— Да, Васенька. — Гриднева сняла халат и надела свою синюю норвежскую курточку.
Вася подошел к ней сзади и, вытащив из брюк маленького красивого полоза, надел Оле на шею, как бусы.
— Подарок вам, Оля.
И тут произошло то, чего Вася никак не ожидал. Увидев у своего лица змею и ощутив холодное прикосновение, Оля дико закричала. Потом, хватаясь руками за стол, начала валиться на спину. С грохотом полетел на пол и разбился эксикатор. Настольная лампа опрокинулась, раздался треск, и наступила полная темнота.
Распахнулась дверь.
— Что такое? — раздался голос Христофора. Он чиркнул спичкой.
Оля лежала на полу без сознания. Василий растерянно хлопал глазами, поспешно засовывая в карман извивающуюся змею.
