В случае больших пробоин затычки не помогут. Мы погибнем раньше, чем их заметим.
Удовлетворенный состоянием люка, Яневич поднимается на ноги и, перегнувшись через меня, щелкает переключателем.
– Эксплуатационный отсек. Говорит старший помощник. Продолжаем переход к рабочей атмосфере.
Сейчас корабль наполнен воздухом Тервина, то есть планетарной атмосферой. Рабочая атмосфера будет состоять из чистого кислорода при давлении в пять раз меньше нормального. При таких условиях уменьшается нагрузка на корпус судна, потенциальная утечка газа и общая масса.
Кислород при низком давлении – стандартная для флота атмосфера.
Это удобство имеет свои недостатки – драконовские меры противопожарной безопасности.
Этот псих, командир, взял с собой на борт трубку и табак. Неужели он собирается курить? Это против правил. Впрочем, кот на корабле – тоже.
– Радар, есть кто-нибудь из той фирмы?
– Никого в пределах видимости, сэр.
Так легче. В течение пяти ближайших минут мне голову не оторвут.
А что это Яневич забеспокоился? В паразитном режиме единственное боеспособное оружие на судне – дурацкая магнитная пушка.
Из ниоткуда доносится голос Джангхауза:
– Господь нас хранит. Он прибежище верных.
До меня не сразу доходит, что он пытается вернуться к тому нашему разговору.
Пробный шар, я полагаю. Хочет посмотреть, как я прореагирую. Если я не покончу с этим немедленно, он развернет кампанию по обращению меня в истинную веру по полной программе.
– Возможно. Но, сдается мне, он проводит достаточно много времени в дружеских беседах и с господами из другой команды.
– Это потому, что у них виски старое, – кричит кто-то.
Джангхауз стекленеет. Я оглядываю отсек, но не могу определить виновника. Я и не догадывался, как здесь хорошо разносятся голоса.
На борту очень тихо. Системы работают практически бесшумно.
Джангхауз продолжает. Понятно, почему его прозвали Рыболовом.
Кажется, прошла целая вечность со времени моей последней встречи с настоящим практикующим христианином. Их больше не делают. Старые предрассудки не нужны расе. Новые же пока – на стадии разработки.
– Мы пройдем тяжкие испытания, сэр, и погибнут те, чья вера окажется недостаточно сильна.
Тот же голос отвечает:
– И сказал ему Господь: «Воистину, Я жестоко накажу тебя, Я сделаю тебе в заднице вторую дырку».
– Разговорчики! – рявкает Никастро.
Был ли Рыболов верующим до своего танца со смертью? Сомневаюсь. А спросить не могу – приказ молчать относится и ко мне, хотя квартирмейстер никогда бы не вышел за рамки субординации настолько, чтобы прямо приказывать офицерам заткнуться.
