— Я просто — такъ, маралъ — проворчалъ Гэй, весь покраснѣвъ. Я думалъ, что эта бумага давно разорвана. Гдѣ она?
— Въ моей комнатѣ, на столѣ; я долженъ вамъ сказать, Гэй, что портфель этотъ принадлежитъ мнѣ. Мама, ожидая васъ, собрала со всего дома всевозможныя украшенія для вашего кабинета. Портфель попалъ туда же. Когда мнѣ его принесли назадъ, я нашелъ на бумагѣ цѣлую коллекцію ангельскихъ головокъ, испещренныхъ вокругъ чернильными полосами и пятнами.
— Я возьму назадъ свое произведеніе! вскричалъ Гэй, убѣгая изъ комнаты.
Шарлотта бросилась вслѣдъ за нимъ, умоляя его показать головки, а Филиппъ спросилъ у Чарльза, съ кѣмъ онѣ имѣютъ сходство.
— Это цѣлая исторія, — отвѣчалъ Чарльзъ:- цѣликомъ годится въ романъ. Петрарка забываетъ свои поэмы въ портфелѣ!…
Чарльзъ назвалъ Петрарка какъ поэта, вовсе забывъ о Лаурѣ, и потому его не мало удивилъ строгій тонъ Филиппа, когда тотъ спросилъ:
— Ты съ умысломъ это сказалъ, или нѣтъ?
Замѣтивъ, что его слова, сказанныя случайно, задѣли Филиппа за живое, больной видимо обрадовался.
— А-а, кажется, это нѣжная твоя струнка? спросилъ онъ.
Филиппъ всталъ и, выпрямившись во весь ростъ, произнесъ тихимъ, но выразительнымъ голосомъ:
— Я не знаю, шутишь ты, или нѣтъ, но ты не мальчикъ, пора тебѣ понимать, что такими вещами не играютъ. Если ты скрываешь что-нибудь тебѣ извѣстное, ты сильно за это отвѣтишь. Я не могу себѣ вообразить большаго несчастія, какъ если Гэй полюбитъ которую нибудь изъ твоихъ сестеръ.
— Et pourquoi? холодно спросилъ Чарльзъ.
— Ну, теперь я вижу, — сказалъ Филиппъ, опускаясь снова въ кресло и стараясь говорить хладнокровно:- что я напрасно принималъ съ тобою этотъ серьезный тонъ.
Въ эту минуту, въ комнату вошелъ его дядя; онъ заговорилъ съ нимъ о вещахъ постороннихъ такъ спокойно, какъ будто между нимъ и Чарльзомъ ничего особеннаго не произошло.
Чарльзъ, между тѣмъ, торжествовалъ, что ему удалось выдержать характеръ передъ такимъ сильнымъ и высокимъ воиномъ въ красномъ мундирѣ, но вмѣстѣ съ тѣмъ, его очень заинтриговалъ послѣдній разговоръ. Будь онъ увѣренъ, что Филиппъ дѣйствительно влюбленъ въ его старшую сестру, онъ бы никогда не позволилъ себѣ потрунить надъ нимъ. А теперь, онъ былъ въ восторгѣ, что взволновалъ невозмутимаго кузена. Ему и въ голову не приходила мысль, что подъ этой спокойной, приличной наружностью бушуетъ море страсти.
Человѣкъ доложилъ, что экипажи поданы. Мистеръ Эдмонстонъ началъ созывать дамъ, вслѣдствіе чего, въ уборныхъ произошло сильное смятеніе. Старшая горничная еще доканчивала туалетъ миссъ Лоры; Эмми возилась надъ прической Мэри; мистриссъ Эдмонстонъ собирала шали дѣвицъ, а Шарлотта, какъ всегда, суетилась и бѣгала. Какъ Мэри ни отговаривалась, а она должна была все-таки надѣть вѣнокъ изъ герани, сплетенный руками самой Эмми. Бѣдная жертва сидѣла смирно на стулѣ, точно кукла, между тѣмъ какъ Эмми прикалывала шпильками роскошные цвѣты къ ея косѣ. Къ этому времени и Лора одѣлась, всѣ дамы разомъ соединили свое искуство и окружили Мэри, а Шарлотта, перевѣсившись черезъ перила лѣстницы, кричала во все горло: всѣ готовы, кромѣ Мэри! Гэй наигрывалъ: Кузнеца Музыканта, а капитанъ Морвиль расхаживалъ своей поступью по комнатѣ. Когда бѣдной Мэри надѣли длинную золотую цѣпочку на шею — она пришла въ ужасъ, вскочила со стула и сказала:- Нѣтъ, ужъ это слишкомъ. Я потеряла всякое терпѣніе! схватила свою шаль и начала собираться въ путь, но молодыя дѣвушки съ громкимъ смѣхомъ объявили ей, что онѣ не поѣдутъ ранѣе, пока всѣ не покажутся Чарльзу. Шумной толпой ринулись онѣ внизъ по лѣстницѣ, и Эмми первая разлетѣлась прямо къ брату, отвѣсила ему великолѣпный реверансъ и начала вальсировать по комнатѣ:
