* * *
Салах-Гирей брезгливо посматривал на то, как жадно, по-волчьи, обгрызает поданную на завтрак баранью лопатку его временный союзник. Отвратительный облик нищего гяура никак не вязался с тем могуществом, которое скупо, исподволь демонстрировал ордынцам злой дух. Вполне справедливо опасаясь подвоха с его стороны, молодой хан с огромным удовольствием избавился бы от урус-шайтана любым доступным способом, если б тот не был ему так нужен.
Словно уловив его мысли, Рудый Панько оторвался от кости и недобро взглянул на юношу.
'Шайтан, возможно, и мысли умеет читать? — встревожился Салах-Гирей. — Надо быть с ним еще осторожнее… Вот уж оседлал тигра на свою голову: и скакать опасно, и слезать нельзя… О, Аллах всемогущий, не совершил ли я непоправимую ошибку?'
В то же мгновение в воздухе тонко свистнула стрела и проткнула бесу шею. Насквозь. Так что окровавленное острие вместе с древком показалось с противоположной стороны. На ширину ладони.
— Опять?! — захрипел тот, роняя наземь мясо и вскакивая на ноги. Потом ухватился обеими руками за стрелу, отломил оперенье, рывком вытащил обломок из раны и швырнул его в огонь. — Не надоело? Вот прицепились, неугомонные… Ей, запорожцы! — крикнул во тьму. — Неужели трудно понять, что вам меня не достать? Отцепитесь, по-доброму прошу… Не до вас мне, право слово.
Хан шевельнул пальцами и несколько воинов нырнули в предрассветную мглу. В ту сторону, откуда прилетела стрела.
— Не стоит овчинка выделки… — пренебрежительно усмехнулся Босоркун, усаживаясь обратно и, как ни в чем не бывало, вновь принимаясь за завтрак. — Это ж те дозорные, что у брода были. Злятся сиромахи, что я их усыпил обманом и это… перед товарищами опозорил… Пусть себе забавляются детишки. Они нам не помеха.
— Змееныш жалит также смертельно, как и старый змей… — произнес Салах-Гирей. — И мне не нравится, когда на огонь моего костра, как ночные мотыльки, слетаются вражеские стрелы.
— Ерунда… Сегодня они больше не сунутся, а завтра мы уже будем далеко. — Тут Рудой Панько заметил недовольство на лице юного Гирея и быстро добавил. — Но, если ты считаешь, что воинам не мешает размяться — пусть. Ты хан — тебе и повелевать. А хочешь, я этих сосунков волками затравлю? Тут как раз неподалеку одна стая бродит… Шепну вожаку, что легкая добыча…
— Нет, — отрицательно мотнул головой Салах-Гирей, даже не дослушав до конца.
— Жалеешь гяуров? — удивился бес.
— Не в казаках дело…
— А в чем, прости мое любопытство?
