Все было так, как и в то утро, когда привез сюда Виктора капитан Еремея. В коридоре пахло мочой и гашеной известью, кто-то надрывно орал в глубине, а за стойкой белобрысый майор и Ступин играли в шахматы.
— Ого! — сказал майор, когда Виктор и Гоша ввели задержанного. — Что за спектакль?
Он был насмешлив, сбил с конца сигареты пепел и поднялся. Розовое прыщавое лицо Ступина сразу же набрякло подозрительностью. Еще Виктор не успел ничего сказать, как задержанный крикнул:
— Что произошло?! Почему меня?..
Гоша деловито развязывал ему руки. Майор вопросительно смотрел на Виктора.
— Клава его узнала. А теперь проверяйте.
Майор усмехнулся, почесал под подбородком.
— Ясно. Документы.
Ступин сразу же кинулся к задержанному, лицо его мгновенно изменилось, в глазах вспыхнул азарт, и он не сумел утаить радости. Ведь это же висело на нем, и, наверное, он сам считал дело безнадежным.
— Они здесь, — сказал Гоша и подал куртку.
— А вы садитесь, садитесь, — вежливо сказал майор задержанному и указал на скамью. — И не надо нервничать. Сейчас разберемся…
Он взял из рук Ступина документы, раскрыл паспорт, прочел:
— Сольцев Владимир Николаевич… Так-так… — Затем раскрыл темно-вишневую книжечку, скорее всего, пропуск куда-то, задумался, проговорил: — Ну, это потом, — и бросил документы на стол.
— Я все-таки должен знать, почему меня схватили. Я что, преступник?
— Пока не знаю, — сказал все с той же насмешкой майор. — Пока вы только подозреваемый.
— Надеюсь, вы скажете в чем.
— Конечно, конечно, — согласился майор, вышел из-за загородки, прошелся вдоль скамьи, внимательно вглядываясь в Сольцева, он начал снизу, провел взглядом по кроссовкам, по бежевым брюкам из плащовки, на коленях которых остались пятна от падения на дорогу, а затем сказал: — Это ваше право — знать… Так вот, вы подозреваетесь в покушении на изнасилование и… — сделав паузу, — в нанесении тяжких телесных повреждений. Но… женщина осталась жива… Это ваше счастье или несчастье. Жизнь покажет.
— Вы с ума сошли! — воскликнул Сольцев, воскликнул властно, даже приказно, никакой паники или даже замешательства не было в его словах, и это вызвало усмешку у белобрысого майора, видимо, эта усмешка еще более рассердила Сольцева. — Вы заглядывали в пропуск?.. Надеюсь, вы понимаете, что сейчас делаете? Я через двадцать минут обязан быть на испытаниях. Без меня их не проведут. — Он внезапно вскочил, кинулся к перегородке. — Дайте телефон.
— На место! — Окрик был такой силы, что Сольцев вздрогнул.
