- Проси его, проси! - загромыхало с крыши. - Не так просишь!
- Не возьмет, - с тоской пробормотал кудрявый Ринкус. - Я бы тоже не взял.
- Еще раз! - рявкнул рупор.
Девушка с явным облегчением отскочила от коня и вдруг споткнулась, наклонившись, стащила с ноги туфлю и, зажав ее в кулаке, на одной ноге запрыгала к нам.
- Каблук сломался! - радостно крикнула она. Тотчас же к ней неведомо откуда сбежалось с полдесятка человек. Пока кто-то приколачивал каблук, девушка стояла с надменным видом, опираясь на услужливо подставленное плечо. Я услышала ее снисходительный голос:
- Надоело... Меня звали в Кариан на съемки "Шарделя". Там хоть море...
- А на этом булыжнике каблуки горят, - проворчал добровольный сапожник.
Всадники спешивались, явно радуясь неожиданному отдыху.
- Шедевра не будет, - произнес совсем рядом знакомый голос. Я даже дернулась от неожиданности - Ивар Кундри! Он с интересом разглядывал съемочную площадку.
- Почему вы так думаете? - огрызнулась я, хотя сама ощущала нечто похожее.
- Такие щиты годятся разве что для парада. Чересчур велики для конных. А эта красавица... - он пожал плечами.
- Чем вам красавица-то не угодила?
- Да ничем. В самый раз для р-романтического зрелища. Если б я снимал серьезный исторический фильм... - Он оборвал себя, взглянул на часы: - Между прочим, уже все давно встали. Стоит ли ради этого пропускать завтрак?
Мне оч-чень хотелось поблагодарить его за заботу, но вместо этого я повернулась и с гордым видом пошла к гостинице. Сзади взревел рупор, запела труба, и тут же загрохотал по булыжнику уроненный кем-то щит. Но мне уже не хотелось оглядываться.
В гостинице у стойки толпилась наша группа. Представительная дама, которая возмущалась вчера ландейлской неразберихой, выговаривала дежурной:
- Что за порядки? Будят в такую рань! Вечно в этом Ландейле...
Дежурная слабо отмахивалась и пыталась что-то вставить в оправдание. Дама не унималась. Едва я вошла, ко мне бросилась экскурсовод:
- Где вы бродите? Сейчас едем на завтрак! Внимание, все ко мне! После завтрака идем в Храм Светлой Матери! Знаменитые витражи... Пошли, пошли...
Мимоходом она покосилась на мои босые ноги.
Посвящение.
В Обрядовом зале Ландейлского магистрата было торжественно и людно. Конечно, цеховые старшины ворчали, что прежние времена по пышности и богатству не сравнить в нынешними, но Мэй все равно был ошеломлен. Он брел по залу, ошалело вертя головой, чтобы, не дай Матерь, не пропустить чего: ни разноцветных окон, ни шитых золотом драпировок, ни пестрых цеховых штандартов. Степенно и солидно сходились почтенные старшины в мехах и сукнах, сломя голову бегали слуги, зажигая свечи и светильники, потерянно бродили такие же новички, как Мэй. От позолоты, красок, света рябило в глазах, и Мэй очнулся, только когда дюжий стражник в лиловом плаще с гербами Торкилсена и Ландейла ухватил его за плечо и бесцеремонно подтолкнул туда, где под зелено-алым штандартом собирался его цех.
