Площадь перед Башней Вождей была тихая-тихая, опускались сумерки, и только где-то в вышине золотело небо. Стражники похаживали перед полуоткрытыми дверьми. Робко, уже раскаиваясь, я подошла к ним.
- Мне нужна Хранительница.
Страж помоложе, кудрявый, как лешак, блеснул зубами:
- А крыло Птицы тебе не нужно? Или молодик с неба?
Тот, что постарше и поосанистей, глянул с укоризной:
- Нельзя нам с тобой беседовать, милая девушка.
- Ну хоть главного позовите! - взмолилась я. - Очень нужно.
- Недосуг Хранительнице, - так же строго продолжал он. - Сама посуди, что будет, ежели каждый встречный начнет к ней рваться?
- Охоча какая - вынь да положь!
Я поняла, что стражники в пустоте площади не прочь поразговаривать, только мне от этого легче не стало.
И тут судьба смилостивилась надо мной. На широкое крыльцо Башни вышли, беседуя, Странница и какой-то человек.
- Не торопись и не медли, - услышыла я ее отчетливый, чуть усталый голос. - В Вельде остановишься... Ну и... светлый путь!
Он кивнул и скользнул в сумрак, а я - бросилась к ней. Стражники выставили копья.
- Эгле! - воскликнула Странница. - Что ты тут делаешь?
- Ох и настырная! - проворчал старший будто даже с уважением.
- Я к тебе! А меня не пускают...
Странница обняла меня за плечи, увела в темноту Башни. Я с трудом понимала, где мы идем, только мелькали стражи в пересечениях коридоров да чередовались мерцающие походни в стенных гнездах.
Кивнув последнему стражу, в серой куртке с гербом Ратанги и с коротким копьем, она распахнула дверь.
Сквозь большое, с частой оконницей окно вплывал в покой неяркий свет. Проступали из теней стол с высокой незажженной светильней, узкая, застланная холстиной кровать, низкий ларь-лава. На распятой по стене волчьей шкуре висел в ножнах знакомый мне меч, такая же шкура лежала на каменном полу. И это все? Так живет Хранительница Ратанги? Мне стало отчего-то обидно.
И только подойдя к столу, разглядела я единственную роскошь этого покоя две книги в тяжелый, изукрашенных золотом окладах. Одна была распахнута на середине и заложена серым зегзичьим пером. Из-под книг стекал на край стола холст со странным трехцветным рисунком: зелено-коричневым, с синими извивами и пятнами, а по нему точки и черные загогулины.
- Это карта, - объяснила Странница. Я, переглотнув, кивнула.
- Садись, Эгле. Хочешь есть?
Я помотала головой.
Странница села рядом. Мы молчали.
Сумрак сгущался, я уже с трудом различала лицо Хранительницы и только тогда насмелилась.
