В течение дня мне приходится выслушать немало презрительных замечаний. Но зато я кое-что узнаю от других прачек.
После долгого настороженного молчания женщины начинают разговаривать. Некоторые пробыли в лагере всего несколько дней и до сих пор не верят, что здесь их никто не обидит и не будет приставать. Они постоянно озираются, стараясь говорить как можно тише, и даже когда беседуют друг с другом, я все равно ощущаю царящую среди них напряженность.
Пока мы вкалываем как лошади — или, точнее, как еноты-полоскуны, — я узнаю, что Оби пользуется среди женщин всеобщим уважением и что Боудена с его дружками следует избегать. Оби — главный в лагере, но не во всем Сопротивлении. Ходит слух, по крайней мере среди женщин, что Оби мог бы стать прекрасным лидером борцов за свободу.
Мне нравится мысль о лидере, который выведет нас из темных времен. Нравится романтическое ощущение причастности к людям, которым суждено стать героями.
Вот только это не моя борьба. Я борюсь за то, чтобы моя сестра вернулась назад живой и здоровой. За то, чтобы с моей мамой ничего не случилось и я смогла отвести ее в безопасное место. За то, чтобы дать еду и кров остаткам моей семьи. И пока в этой борьбе не будет одержана победа, я не могу позволить себе такой роскоши, как участие в грандиозной войне между богами и романтическими героями.
Сейчас же я борюсь за то, чтобы свести пятна с простынь, которые выше и шире меня на целые ярды. И в том нет ничего грандиозного или романтичного.
Одна из женщин тревожится за своего мужа, который, по ее словам, играет в солдатиков, хотя двадцать лет почти не вставал с кресла компьютерного программиста. И еще она беспокоится за своего золотистого ретривера, который сейчас в вольере вместе с остальными собаками.
Оказывается, большинство сторожевых собак на самом деле лишь мирные питомцы обитателей лагеря. Их пытаются дрессировать, чтобы превратить в злобных псов, но на это попросту не хватает времени. Этих собак всю жизнь баловали, с ними играли, так что вряд ли с легкостью удастся сделать из них жестоких убийц, — они скорее залижут тебя до смерти или начнут гоняться за белками.
Долорес убеждает меня, что ее пес, Чекере, как раз из та-ких и что большинство собак чувствуют себя здесь, в лесу, словно в собачьем раю. Я понимающе киваю. Именно поэтому у часовых нет собак. Трудно патрулировать, когда твой четвероногий напарник постоянно бросается в погоню за грызунами и лает всю ночь напролет. И слава богу.
