Он держит ложку почти возле самого моего рта. Я сглатываю слюну:
— Довольно давно.
Я бодро улыбаюсь, думая, позволит ли он мне съесть хоть кусочек. Он подносит ложку к своему рту, и я смотрю, как он ест. Мой желудок протестующе урчит.
— Скажи-ка, Оби, — говорит Раффи, — а что это за мясо?
Я перевожу взгляд с одного солдата на другого, внезапно усомнившись, настолько ли голодна.
— Вам наверняка нужно много охотиться, чтобы прокормить столько народу, — продолжает Раффи.
— Как раз хотел спросить, на каких животных охотились вы, — говорит Оби. — Парню твоего роста требуется немало белка, чтобы поддерживать мышечную массу.
— На что ты намекаешь? — спрашиваю я. — Мы не из тех, что нападают на людей, если ты об
этом.
Оби пристально смотрит на меня:
— Откуда ты знаешь? Я ничего не говорил о нападениях на людей.
— Да не смотри на меня так. — Я строю физиономию обиженного подростка. — Неужели ты способен представить, что мне захотелось бы человечины? Ну и гадость!
— Мы видели семью, — говорит Раффи. — Наполовину съеденную. На дороге.
— Где? — спрашивает Оби. Похоже, он удивлен.
— Недалеко отсюда. Ты уверен, что это не поработал кто-то из ваших?
Раффи ерзает на стуле, словно напоминая Оби, что он и его люди не те, кого можно счесть друзьями.
— Никто из наших не поступил бы так. Им просто ни к чему. У нас хватает еды и оружия. К тому же на прошлой педеле сожрали двоих наших. Подготовленных, с ружьями. Как думаешь, почему мы вас преследовали? Мы обычно не трогаем чужаков. Нам просто хотелось бы знать, кто это сделал.
— Это не мы, — говорю я.
— Конечно не ты.
— И не он тоже, Оби, — говорю я.
Имя кажется мне чужим. Странным, но не таким уж и плохим.
— Откуда мне знать?
— Нам теперь что, доказывать собственную невиновность?
— Мы живем в новом мире.
— А ты кто, шериф Нового Порядка? Сперва арестовать, потом задавать вопросы? — спрашиваю
я.
— Что бы вы с ними сделали, если бы поймали? — спрашивает Раффи.
— Мы могли бы использовать... скажем так, менее цивилизованных людей. Естественно, приняв определенные меры предосторожности.
Оби вздыхает. Ясно, что идея ему не нравится, но, похоже, другого выхода у него нет.
— Не понимаю, — говорю я. — Что бы вы стали делать со стаей каннибалов?
— Натравили бы их на ангелов, само собой.
— Это безумие, — заявляю я.
— Если ты не заметила, весь мир обезумел. Пришло время приспособиться или умереть.
— Бросив безумцев в бой против безумцев?
