— Он ответственную деталь заваривал, — объяснил Василий. — Можно сказать, завод выручил здорово этой работой. Почти в огне работал.
— Герой труда, значит. — улыбнулась Лариса.
— Какой там герой, — смутившись, нерешительно запротестовал Иван. — Чуб вот спалил. Жалко. Когда теперь отрастет?
— Приступайте к трапезе, товарищи! — предложила Лариса. — Мужчины, разливайте вино.
Руки ее, белые, сильные, запорхали над тарелками. Она положила на тарелку Ивану всякую закуску. Василий всего понемножку положил на тарелку Ларисе, потом себе. А Иван осторожно, чтобы не накапать на скатерть, налил в рюмки вино.
Из спальни вышла мать Ларисы — высокая, выше дочери, полная женщина с крупными чертами лица. Темно-русая коса закручена на затылке. Глаза, такие же зеленые, как у дочери, приветливо смотрели на гостей.
— Ну, здравствуйте, — сказала она. — Меня зовут Варварой Федоровной. Кто же из вас Иван?
— Я вроде, — сказал Одинцов и встал. — А это дружок мой, Василий. С одного завода…
— Ну, здравствуйте, — повторила Варвара Федоровна и присела к столу. — Чем ты, Ларка, угощаешь, посмотрим.
С приходом добродушной матери Ларисы Одинцов почувствовал себя как-то вроде даже увереннее. Он за многие годы оказался впервые в «порядочном доме», среди людей, в обществе которых ему не доводилось бывать.
— Мама, чем лечат ожоги? — спросила Лариса, когда выпили по первой рюмке.
— Ожоги? А что случилось? Обожглась?
— Нет… Ване вот лицо обожгло, похоже. Посмотри на него.
— Да ладно, чего там, — Иван махнул рукой.
— Чем же его? Принеси свой крем, Лариса.
Лариса ушла в спальню и вернулась с пластмассовой баночкой.
— Идите же сюда, — позвала она Ивана к письменному столу. — Ну-ка, мажьтесь, живо!
Иван послушно поднялся.
Потом он выпил с женщинами еще.
Василий отказался:
— За рулем я.
Лариса принесла на большом блюде фаршированные мясом помидоры и баклажаны.
Они еще посидели немного. Иван больше молчал.
— Ехать пора, — с сожалением сказал он. — В цех мне нужно. Как бы чего не случилось.
— Поешьте как следует, — засуетилась Варвара Федоровна и стала подкладывать гостям фаршированных овощей.
Однако через десять минут Иван неохотно, но все же поднялся из-за стола.
— Пора, Василий, а?
— Смотри. Я свободен. Это у тебя дело.
— Надо ехать, — самоотверженно и решительно произнес Иван.
— А торт? Чай сейчас пить будем! — Лариса принялась быстро собирать посуду.
— Чай будем пить в следующий раз, если, конечно, пригласите… А сегодня извините… Спасибо вам за хлеб, как говорят, за соль. Будьте здоровы, — уже обратился Иван к одной Варваре Федоровне, слегка поклонившись ей.
