Эти теплые дни неспроста. Значит, мне надо ехать. Через неделю может быть поздно. Через неделю может быть снег. Может быть, я еще не верю до конца, что я уезжаю, может быть, все это для меня как игра…
Как всегда вначале, неспешно кручу педали, и что бы там ни было впереди, мне нравится ночь и этот выезд. Над городом тучи и зарево. Еду обычной дорогой к шоссе и спохватываюсь – чуть не наделал ерунды – сворачиваю на грунтовые проезды поселка и бужу за заборами пару собак. МКАД пересекаю по трубе пешеходного перехода, обочины пусты, значит, будем считать, никто меня не видел. Дальше тихо иду вдоль автобазы, иду – потому что тут тоже собаки, мостик над ручьем и впереди – дома и дворы, тут меня уже никто не найдет, в городе ничего не стоит раствориться. Дальше маршрут десять раз прокручен в голове.
Делая несколько резких поворотов по дворам, поворачиваю к парку. В нем заметно темнее и холоднее. Хочется ехать быстрее, и я сдерживаю это желание – силы еще понадобятся, впереди долгий день. Но все же ноги крутят педали быстрее, чем я хочу, и я несусь в туманную мглу… Вот эта осень, она, так же как и эти деревья, остается позади, проносятся метры, я не замечаю их, проносятся дни…
В нужном месте я сворачиваю, потом еще раз и еще… Включаю фонарик, это нехорошо, но без него тут никак. Как в страшных фильмах, откуда-то налетает порыв ветра, и конус света выхватывает дрожащие и колышущиеся ветви. Ветер тоже не к месту, из-за него ничего не слышно. Мало того что теперь меня видно, так теперь я еще и не слышу.
Но вот и железнодорожное полотно, слезаю и выключаю фонарик. Иду вдоль путей, а потом углубляюсь в лес. Тихо хрустят ветки и листья. Метров через триста деревья чуть расступаются и становится лучше видно низкое серое небо. Прислоняю велосипед к стволу и подхожу к маленькому абсолютно круглому озерцу.
Я беру деньги. И дальше мой путь прост и незатейлив. Возвратившись к рельсам, я еду вдоль них, делаю несколько поворотов и выезжаю из леса. Пересекаю улицу, в перспективе которой виден автомобиль, и железную дорогу. Дальше снова небольшой лесопарк, дворы, переулки. В домах начинают зажигаться окна. Потом сворачиваю к Яузе и еду вниз по ней до самого конца. Это прощание с городом и теми местами, где я был счастлив. Точнее, мог быть счастлив, но не стал. Теперь моя мечта осуществляется – я еду на юг, неизвестно куда, и не думаю об обратной дороге.
Никакого одиночества на самом деле нет. Вернее, нет ничего другого, кроме одиночества.
