Черт бы побрал эти деньги!
Я не хочу любить и каждую минуту бояться потерять. Я не хочу жить в страхе, не хочу!..
Я не могу ее ни в чем убедить.
В жизни всегда есть доля вранья. Врут все в той или иной мере – с экрана телевизора, с трибуны, со страниц газет, врут твои знакомые («Как дела?» – «Все плохо!..» Или наоборот: «Все хорошо!»).
Но больше всего, наверно, человек врет себе сам. Да наверно, без этого и нельзя. Есть вопросы, на которые я не знаю, как ответить себе честно. Определенный уровень вранья дает нам всем жить спокойно. И мне кажется, это придумал не я, а какой-то английский философ лет триста-четыреста назад. Он даже поделил вранье на категории. Считал ли он, что это плохо или хорошо, – уже не помню. Философию в технических вузах преподают не на самом высоком уровне. И надо ли бороться с враньем – тоже не помню. Но мне кажется, с излишним враньем бороться надо. Обманывать себя, что на перекрестке горит зеленый свет, а не красный – опасно для жизни.
Сегодня я думаю о том, что делать дальше. Когда-то я жил как все, был госслужащим, даже почти начальником отдела. Сейчас я никто, и не понятно, от кого получаю деньги. На вопрос «Чем занимаешься?» первые тридцать секунд я не знаю, что ответить. Стал ли я лучше или счастливее?
Я стал сильнее. А про остальное не знаю. Две разные жизни. Живу одной, а смотрю на другую, будто жил ее не я, а увидел в длинном, как латиноамериканском, сериале.
Что тут сравнить?
Если говорить начистоту… то нужно смотреть, где этой чистоты больше, а вранья – меньше. Сравнить поправочные коэффициенты. Хотя бы введенные мной: 1,25 и 1,1.
Да и никого у тебя не будет, как я. Не знаю, чем там кончится у меня – со щитом или на щите – но не будет никого. Может, выйдешь счастливо замуж, но все равно не будет. Никого. Пусть я дурак и подонок, время все расставит, но я люблю тебя и знаю, что это искупает все. Любовь все искупает. Потому что незачем больше жить. Остальное – туфта.
«Я не помню анекдоты, которые мне рассказывают» (отрывок 118, встреча третья, место: улица Пятницкая).
Ночью шел долгий осенний дождь. А утром я проснулся и увидел голубое небо, а на юго-западе – фиолетовые с белыми туманными вершинами облака, похожие на заснеженные горы. Они не двигались, и я долго изучал их рельеф – лесистые склоны, освещенные солнцем альпийские луга… И думал, как бы далеко от города они могли находиться и сколько туда ехать на велосипеде.
