— Загадочная картинка! Где Нэнни?
Публика встретила остроту дружным взрывом смеха,
и Эдна еще плотнее прижалась к кулисе. Но тут могучая
длань директора опустилась на ее плечо и вытолкнула ее к рампе. На мгновение из-за кулис показалась мужская рука и пола черного пиджака, и зал, правильно оценив положение, загрохотал от восторга. Рев голосов, шиканье, топот заглушали оркестр, и Эдне показалось, будто смычки беззвучно ходят по струнам. Она не знала, когда вступать, и, встав в позу, подбоченясь, напряженно вслушивалась, стараясь уловить музыку. Зал снова начал бесноваться. Как Эдна узнала впоследствии, публика
охотно прибегала к этому несложному приему, чтобы
смущать певцов-любителей.
Но к Эдне уже вернулось присутствие духа. Она видела перед собой весь зал от партера до галерки, видела
море улыбающихся и искаженных смехом лиц, слышала нарастающие раскаты смеха, и в ней вскипела горячая шотландская кровь. Глядя на усердствовавший, но
безгласный оркестр, она вдруг решилась. Не произнося
ни звука, она стала шевелить губами, открывать рот, простирала к зрителям руки, раскачивалась из стороны
в сторону, делая вид, будто поет. Желая заглушить голос
певицы, зрители зашумели еще сильнее, но Эдна с невозмутимым спокойствием продолжала свою пантомиму.
Казалось, прошли часы; наконец, шутка, видимо, наскучила публике, зрителям захотелось послушать, и они
угомонились. Тут и обнаружилась игра Эдны. Несколько
секунд в зале стояла мертвая тишина, только оркестр
продолжал играть да видно было, как беззвучно шевелились губы Эдны. Тогда зрители поняли все и опять словно с цепи сорвались, — но на сей раз они неистово аплодировали девушке, которая так ловко сумела их провести. Эдна воспользовалась благоприятным моментом, чтобы раскланяться, и, пятясь, скрылась-за кулисы — прямо в объятия Летти.
Самое страшное осталось позади, и весь вечер Эдна
расхаживала среди любителей и профессионалов, вступала в разговоры, прислушивалась, наблюдала, стараясь
понять то, что видела, и все запомнить. Чарли Уэлш сопровождал ее в качестве добровольного наставника и
ангела-хранителя и так исправно выполнял взятые на себя обязанности, что, когда представление окончилось,
у Эдны уже было достаточно материала для фельетона.
Но, по уговору, она обязалась выступить дважды, и ей
казалось малодушным отступиться от своего намерения.
Да и кроме того, как выяснилось назавтра, некоторые
впечатления были чересчур поверхностны и требовали
проверки. Поэтому в субботу Эдна опять явилась в театр
со своей кошелкой и в сопровождении Летти.
