- Влад, отпусти ее!
Таня не понимала, что происходит, впрочем, этого не понимал никто. Моя жена думала, что Влад делает больно ее подруге и снова набросилась на него с кулаками. Сражаться с двумя женщинами, когда и с одной он едва справлялся, Владу было не по силам.
- Убери свою истеричку! - заорал он, пересиливая шум непогоды и крик жены.
Я послушно обхватил Таню за талию и оттащил в сторону. Таня всхлипывала, и дрожала. Она плакала, но в темноте этого не было видно.
- Что он с ней делает? - спрашивала у меня, смирившись и больше не пытаясь бросаться в рукопашную.
- Не знаю, - честно ответил я, - но, мне кажется, Влад здесь не причем...
- Димка, подойди!
Владу удалось надежно ухватить жену, Ира больше не сопротивлялась, крик понизился, перейдя в заунывный скулеж.
- Посвети, пожалуйста, - он ткнул мне в руку зажигалку.
Я долго чиркал колесиком, вспыхивающая на мгновенье искра тут же гасилась ветром и дождем.
- Ничего не получится.
Влад сам это понял. Снял с себя мокрую насквозь куртку, накрыл нам троим головы и попросил повторить.
Слабенький огонек на мгновенье разрезал темноту. Я увеличил подачу газа и попробовал снова. Огонек вспыхнул ярче, и тоже ненадолго. Он потух, но красный отблеск, словно от тлеющего уголька продолжал светиться под нашим крошечным навесом.
Что это? Загорелась одежда?
Невозможно, она мокрая, ее можно выкручивать.
- Ирочка, объясни мне внятно, что случилось и где у тебя болит?
Не переставая подвывать, Ира подняла левую руку. Тлеющий уголек стал ярче и приобрел цвет раскаленного метала. Впрочем, это и был - раскаленный метал. Злополучное кольцо на ее мизинце горело огнем, распространяя вокруг себя тошнотворный запах сожженной плоти.
- Господи! - вырвалось у меня, и я едва смог подавить рвотный симптом.
Влад потянулся к кольцу, дотронулся до него, обжегся, резко отдернул руку.
Что делать?
Извечный вопрос, ответ на который никогда вовремя не приходит. Увиденное шокировало и меня, и видавшего всякое Влада. Возможно, он был бы более хладнокровным, если бы все происходило с кем-то другим, чужим для него, посторонним. Но сейчас дело касалось его жены, а, значит, затрагивало его лично. И он не мог равнодушно смотреть на страдания дорогого человека, взвыл от бессилия и отчаяния, словно раненый зверь.
Только, толку от вытья было - ноль. Если ничего не предпринять, Ирка не выдержит. Ее сердце разорвется от боли.
- Влад, - тормошил я друга, - Влад!
Подошла Танька. Увидела огонек на руке подруги, уловила запах горелого. Что-то в ее голове перемкнулось. Она не свалилась в обморок, просто села в лужу и, не мигая, остолбеневшая, таращилась на нас.
