Старлей улыбнулся, а мы с Владом понимающе переглянулись.
- Дом, после того, как генерал умотал за границу, долго еще стоял. Люди верили в проклятье и сюда почти никто не приходил. В семидесятые был у нас председатель колхоза, еще тот мужик, своего не упустит, хотел деньги на строительстве клуба сэкономить. Решил особняк под это дело приспособить. Вызвали из города специалиста, чтобы по закону разрешение получить. Дак, незадача получилась. Тот с перепою на склеп наткнулся и в нем коньки откинул. И надо же, случилось все на второй день после того, как Гришка утоп. Народ заволновался, сразу о проклятье вспомнили. Степаныч, так председателя звали, приказал склеп бетоном залить, чтобы никакой призрак оттуда не выбрался. А особняк на стройматериалы по его указке разобрали. Тогда еще тоже "чэпэ" случилось. Мужик с крыши свалился. Насмерть не разбился, но сами понимаете, разговоров было...
- А склеп, где? - спросил Влад.
- Сейчас, сориентируюсь. Давно здесь не был.
Василий отошел в сторону, взобрался на пригорок.
- Кажется, нам - туда, - махнул рукой в сторону рощи, - Там раньше парк был с фонтаном, каштановой аллеей, беседками. Дорожки были выложены каменной плиткой. Свой маленький Версаль. Умели графья себе красивую жизнь устроить.
- Ну, нынешним хозяевам жизни они и в подметки не годятся...
Старлей хмыкнул и стал пробираться к намеченной цели. Задача не из простых. Кроме бурьяна и кустов, ноги то и дело проваливались в ямы, спотыкались о бугры.
- Как после бомбежки! - возмущался Влад.
- Не без того, - ухмыльнулся Василий. - Мне бабка рассказывала, когда граф сбежал, люди придумали, что он сокровища в земле спрятал. Естественно, стали искать. Не успокоились, пока пара-тройка искателей без следа сгинула.
- Тебе бы триллеры писать, Василий. Нагнал страху, как я теперь спать буду?
- А убирались бы вы отсюда, Владислав Викторович по добру по здорову, пока не поздно. Люди зря говорить не будут.
- Фигня, старлей, не робей! - успокоил коллегу Влад, но уверенности в голосе друга я почувствовал.
- Ема-е... Ну, ни фига себе...
Участковый резко остановился.
Из-за его спины нам не было видно, что поразило милиционера. Влад отодвинул Василия в сторону. Перед нами открылся небольшой холмик, а на нем - гранитный постамент с вырезанными на нем чертами симпатичной девушки. Лицо ее выражало такую скорбь и безнадегу, что сердце сжалось от тоскливой боли. Мы все замерли, воцарилась тишина. И от этой тишины стало еще тоскливей. Как будто серое, уже полностью укутанное тучами, небо опустилось еще ниже и надавило на нас всей своей тяжестью.
