Вестового Гончарова, веселого костромича Фаддеева, больше всего удивляли на улицах солдаты в коротких клетчатых юбочках.
- Королева рассердилась, штанов не дала! - смеялся он, указывая на голые ноги солдат.
Покинув Портсмут в январе 1853 года, фрегат вышел в Атлантический океан. Тут "Паллада" попала в тот памятный морякам шторм, который в одну ночь покрыл трупами и обломками кораблей южные и западные берега Англии. Огромные водяные холмы с белым гребнем, толкая друг друга, вставали, падали, опять вставали, как будто в остервенении дралась толпа выпущенных на волю бешеных зверей.
Холод и свирепая качка почти не прекращались, пока фрегат шел мимо берегов Франции, Испании, Португалии.
Работа у Гончарова не клеилась. Чтобы путешествовать с наслаждением и пользой, надо пожить в стране и хоть немного слить свою жизнь с жизнью народа, который хочешь узнать. Тут появится параллель между своим и чужим, между знакомым и новым. А ведь она и есть искомый результат для путешествующего литератора. Но легко сказать: слиться с народом, когда живешь на корабле, нигде подолгу не задерживаясь!
И как мучительно трудно писать... В каюте, куда свет проникает через иллюминатор величиной чуть не в яблоко, сыро, отовсюду дует, хоть тулуп надевай. Дохнёшь - и точно струю дыма пустишь из трубки. Задумаешься над фразой, которую пишешь, но тут волна так тряхнет, что цепляйся скорее за шкаф или стену, а то полетишь. Трудно, тяжело, а все же хочется дальше, дальше...
Но вот Европа осталась за кормой. Из внезапно успокоившегося океана показался скалистый остров. Самая высокая его вершина искрилась снежной шапкой. На склонах зеленели леса и виноградники.
Корабль был еще далеко от берега, а оттуда уже веяло теплым воздухом, напоенным ароматами ананасов и гвоздики. Это была Мадейра.
Воздух Мадейры напомнил Гончарову свежесть и прохладу волжского воздуха, который пьешь, как чистейшую ключевую воду.
Но что это? На цветущем солнечном берегу, под олеандрами, три фигурки в черных костюмах - точь-в-точь такие, каких Гончаров насмотрелся в деловых кварталах Лондона. Опираясь на зонтики, они повелительно смотрят на море, на виноградники, на то, как смуглолицые жители юга обрабатывают землю. И здесь все принадлежит им, и здесь они повелевают...
Скорее прочь от них, в горы, где так вольно дышится среди виноградников, откуда бесконечно далеко вокруг виден синий океан. Как прекрасна жизнь, между прочим, и потому, что человек может путешествовать!
