Прошло еще три дня, а погода не улучшалась. Временами ветер дул менее яростно, но зато - навстречу.
В мешках оставались лишь крошки от сухарей. Пробовали закидывать сеть: что забросили, то и вытащили. Хорошо еще, что профессору удалось подстрелить куропатку.
На четвертый день, поднявшись во время охоты на холм, Миддендорф увидел на озере серебряную полоску. Взглянув туда в подзорную трубу, профессор поспешил к лагерю.
- Что случилось? - Ваганов видел, что начальник экспедиции сильно взволнован.
- Льды, - с трудом переводя дыхание, ответил тот. - Ветер гонит их сюда... Они отрежут нас.
Казаки тотчас побросали в лодку весь скарб. Сознание опасности удвоило силы, и лодка, подгоняемая частыми ударами весел, поплыла к западному берегу озера, поблескивавшему каймой прочного льда.
Гребцы, сменяя друг друга, работали до полного изнеможения, но ветер то гнал лодку на юг, то отбрасывал ее обратно, в сторону от устья Верхней Таймыры.
28 августа неожиданно наступило полное безветрие. Льдины, вынесенные в озеро пока еще невидимой, но уже близкой рекой, с неимоверной быстротой начали смерзаться.
- Конец приходит... - крестясь, бормотал старик Лаптуков. - Вмерзнем тут. Ни плыть, ни идти... Никола, угодник милостивый, не дай умереть без покаяния...
Профессор встал на скамейку, осмотрелся.
Сбоку, за перемычкой смерзшихся глыб, чернела чистая вода. Да ведь это Таймыра, Верхняя Таймыра, ее устье! Там - спасение!
Даже молодой лед успел уже так окрепнуть, что его едва разбивали веслами. Более же старый уступал только топору.
До входа в реку осталось совсем немного, когда снова подул сильный ветер и лед тронулся с места. Челнок был раздавлен и затонул почти сразу. "Тундра", стиснутая с двух сторон, разошлась в пазах, и светлые фонтанчики ледяной воды хлынули в нее.
- Коллекции, ружья! - крикнул профессор, соскальзывая на лед.
* * *
Снежная тундра. Пять человек. Четверо еще кое-как держатся на ногах. Пятый, больной, лежит недвижимо. Пурга с воем несется от берегов океана, напоминая о "белой смерти", которая ждет всякого, заблудившегося зимой в тундре. Больной делает знак рукой, чтобы все приблизились.
- Я просил вас... Теперь приказываю... Слышите - приказываю, - с трудом выговаривает он, облизывая запекшиеся губы.
- Ни за что! Ни за что! - упрямо повторяет Ваганов. - Вы хотите...
- Я хочу, - перебивает больной, - чтобы воля моя была выполнена... Неукоснительно, слышите? Зная ваше благородство и преданность...
