Для «Одиночки» – несущественная вибрация, неизбежный побочный эффект каждого выстрела, для человека – миг внезапного осознания мощи, поистине нечеловеческой силы, которая подчинялась ему здесь и сейчас.
Далекие разрывы, словно облачка пара, обломки стеклобетона массой в центнер и больше – лишь щебень, прах под тяжкой поступью ступоходов.
Как тут сохранить рассудок? Возбуждение боя захлестывает разум смертельным ритмом неистового танца, силы, бушующие вокруг, не поддаются мгновенному осмыслению, что-то навсегда исчезает из души, испаряясь под неистовым, шквалистым порывом урагана, несущего голубоватые, напряженные сгустки плазменных разрядов…
Курсовые орудия, бьют не умолкая. Землю, бетон, броню планетарных машин, вспарывает будто ножами, лишь мгновенные вихрящиеся смерчи обломков указывают, где только что располагалась огневая точка противника, – очередной узелок сложной, запутанной обороны, вспоротый шквальным огнем «Фалангера».
Машина и человек мыслят по-разному.
У них изначально различные, диаметрально противоположные цели, с одной стороны дарованные миллиардами лет эволюции, а с другой, – заложенные в программах, образующих еще не подчиненное нейромодулям ядро «чистой Одиночки» – кристаллосхемы, неделю или две назад сошедшей с конвейеров заводов планеты Везувий.
Человек, признается он в том самому себе или нет, – стремиться выжить, машина же, созданная исключительно в целях войны, способна лишь разрушать и в конечном итоге быть разрушенной.
Где же точка соприкосновения двух рассудков?
Почему в напряжении боя вдруг начинают отказывать сложнейшие мнемонические фильтры, отсеивающие «посторонние мысли» человека от передаваемых машине прямых мнемонических команд?
Все просто: ни один полигон не способен передать настоящего напряжения смертельной схватки, когда рассудок человека не просто воспринимает агрегаты машины, как части собственного тела, но и вступает в борьбу за них, распространяя инстинкт самосохранения на неживые и в принципе легко заменяемые части кибернетического механизма.
Сумасшествие, помешательство, переходящее в таинство перерождения психики двух интеллектов – человеческого и искусственного, не предусмотренное разработчиками, но происходящее в действительности…
Снег…
Крупные пушистые снежинки кружат над опустевшим мегаполисом, они – не пепел, они жизнь, замерзшая вода, небесный пух, что обернется весной талыми ручьями, впитается в набухающую землю и взойдет ростками новой жизни.
