– Приказ?
– Отступать. Координаты точки встречи тебе передаст Алан.
– Сделаю. Буду вводить машины в бой по мере перезарядки. Мы догоним вас, не сомневайся.
– Я не сомневаюсь, Дитрих. У меня сейчас нет иного выбора. Нет времени даже на смену группы прикрытия.
– Я понял тебя командир. Уводи батальон.
Дитрих прекрасно видел показания на суммирующем экране тактической системы. От линии горизонта катилась лавина сервомеханизмов, – полторы тысяч боевых единиц практически неизвестной модификации. Их нужно не просто удержать на подступах к базе РТВ, а сделать все так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что оборону держит высадившийся серв-батальон. Понять логику Шмелева не составляло труда: противник не имеет понятия, что в рубках высадившихся машин живые пилоты. Уничтожив «Одиночек» они будут считать, что расправились с серв-батальоном.
А дальше посмотрим. – Мысленно сказал себе Шелган. – Был бы флот на орбитах, иное дело, а так командир прав. Иначе батальон не спасти. Вырвемся из кольца тогда и станем думать, почему нас тут бросили, и как теперь выбираться, благо «Нибелунги» целы и надежно замаскированы.
Он искренне надеялся, что ему представиться возможность встретиться с адмиралом Купановым где-нибудь с глазу на глаз, в узких коридорах крейсера «Апостол».
Думать о смерти перед боем – последнее дело.
Дитрих всегда оставлял для себя какую-нибудь важную жизненную цель, которой нужно обязательно достичь. Срабатывало безотказно и не единожды.
Жить будем…
Он вызвал Макарова, выводя из подземных ангаров четыре десятка серв-машин, уходивших вместе с батальоном.
Технические дройды уже занялись делом, сопровождая первое боевое звено к ближайшему посадочному модулю для перезарядки, и капитан Шелган был краток:
– Тебе продержаться пятнадцать минут лейтенант. После истечения срока – отходи. Время пошло. Через четверть часа «Одиночки» начнут вступать в бой.
– Понял тебя.
* * *
Состояние у Шмелева было паскудное.
Боевая метаболическая система коррекции уже дважды вводила в кровь препараты, и организм снова начинал работать как часы – сердце билось ровно, нервный тик, куснувший было щеку и глаз, прошел, как его и не было.
Арифметика войны… Как ненавидел ее Александр, но что ему нужно сделать сейчас, когда батальон уже на планете? Остаться самому? Или исполнить приказ, не понимая его смысла? Да, вышестоящее командование не обязано разъяснять ему все нюансы операции, но элементарно ввести в курс дела могли? Держи периметр до подхода сил флота… Только сейчас Шмелев понял насколько размыта данная формулировка. Чувства, приходящие в такие минуты, невозможно выразить простыми словами. Погубить батальон, выполняя заранее невыполнимый приказ?
