Откликнулись машины Верхолина и Тавгалова, – того самого капитана, что в начале операции командовал подразделением космического десанта.
Одновременно с коротким сеансом связи, принесшим потрясающую весть о том, что оба пилота живы и сейчас находятся под воздействием боевых реанимационных аппаратов, поступили и иные свидетельства, что «Фалангер» Грина не единственная серв-машина оказавшаяся на глубине сорока метров под землей.
Рядом зашевелилась коническая гора осыпавшегося через пролом в перекрытии грунта.
Саймон грешным делом подумал о чуде, до последней секунды ему почему-то не верилось, что в этом мире хоть что-то может окончиться благополучно, но через минуту из-под осыпавшейся земли появились контуры двух серв-машин, а затем вдруг он услышал слабый голос Верхолина:
– Грин?
– Антон!.. – Его голос сорвался, осип от волнения, да и нужны ли в такой ситуации слова?
Три серв-машины, выбравшись из-под завалов, стояли в центре огромного пустого ангара, а их пилоты, едва пришедшие в себя, живые лишь благодаря системам боевого поддержания жизни, в немом оцепенении смотрели на данные тактических мониторов.
На фоне изломанных прямых линий, прорисовывающих структуру подземных коммуникаций, резко выделялся наклонный тоннель, ведущий к поверхности.
– Поднимаемся… – Хрипло произнес Антон.
– Куда? Зачем? – Тавгалов только очнулся, его разум еще стыл жуткими травматическими ощущениями последних секунд перед беспамятством.
– Наверх. – Ответил Верхолин. – Мой «Аметист» фиксирует энергоактивность в цепях штурмовых носителей. Быть может, мы не единственные кто выжил?
* * *
Анкор.
3 часа 12 минут. 13 августа 2624 года…
Наверху еще царила ночь.
Мрак окутывал изуродованную землю, где превращенная в прах почва смешивалась с обломками боевых машин.
Весь континент, от края до края был сожжен, перепахан исполинскими воронками, не осталось ни лесов, ни рек, ни построек, орбитальная бомбардировка стерла рельеф, лишь кое-где в дымящихся скатах воронок выступали потрескавшиеся, белеющие, словно кость, фрагменты стеклобетонных сооружений.
– Саймон, проверь носители, Андрей, остаешься со мной в охранении. Будь готов к любым неожиданностям. Постоянно сканируй горизонт.
– Понял. – Безропотно ответил капитан Тавгалов.
Он находился во власти шока, вызванного глубоким, стопроцентным нейросенсорным контактом с серв-машиной. Если Саймон и Антон перенесли процесс слияния с кибернетическими системами легко, почти не заметив его на фоне нечеловеческого напряжения схваток, то Андрей, являясь новичком, с не подготовленной для подобных испытаний психикой, переживал внутреннее перерождение что называется «по полной программе»
