Один из подземных объектов, выстроенный в качестве резервной площадки базирования аэрокосмических истребителей, располагался неподалеку от зоны посадки штурмовых носителей тринадцатого серв-батальона.
Именно сюда, вместе с осыпающимися в разлом тоннами земли, провалилась машина Верхолина, а вместе с ней еще два «Фалангера» сбитые на дно воронки взрывными волнами и угодившие в брешь лопнувшего перекрытия.
Их повалило, присыпало землей, но спасло от окончательного разрушения.
Три человека по воле случая пережили орбитальную бомбардировку.
Саймон Грин, Антон Верхолин и Андрей Тавгалов.
Отзвуки разрывов постепенно стихали, грохот обвалов еще блуждал по подземельям, но все самое страшное уже было позади.
Первым в себя пришел Саймон.
Он долго не мог понять, где оказалась его машина, последним воспоминанием была стена разрывов, несущаяся прямо на него со скоростью атакующего истребителя, затем последовали сокрушительные удары потеря стабилизации и падение…
Бункерная зона…
Под креслом пилот-ложемента с ощутимой вибрацией раскручивались гироскопы аварийной системы самостабилизации, на приборных панелях большинство индикаторов указывало на активацию дублирующих цепей управления, – пока Грин валялся без сознания, его «боевая подруга» успела многое: покореженные, поврежденные сервоприводы были отстрелены вместе с кожухами, на их место выдвинулись дублирующие элементы опорно-двигательного аппарата. Нельзя сказать что кибернетическая система «Фалангера» таким образом избавилась от всех повреждений, но машина вновь получила возможность поддерживать равновесие и двигаться.
Намного хуже дела обстояли с истончившимся бронепокрытием и системами вооружений, но Грин, выслушав мнемонический отчет об отсутствии боеприпасов к ракетным установкам и повреждении накопителей для оборонительных лазеров системы ПРО, отнесся к докладу равнодушно.
Он не желал даже думать о войне.
Мысль о гибели товарищей низводила рассудок до состояния полной прострации, душа выгорела дотла, Саймон перешагнул грань, за которой осталось прошлое, восемнадцать часов почти не прекращающегося боя состарили его, морально и физически.
Он стал кем-то другим.
Даже осунувшееся, похудевшее лицо с пепельно-серым оттенком кожи, казалось принадлежит другому человеку.
Испытывал ли он страх?
Да. Грин панически боялся одного: вот сейчас он включит систему связи и…
Он вздрогнул, когда ему ответили.
Отклик двух «Одиночек» такой разный, словно отвечали сами пилоты, потряс Саймона.
