– Саймон, поворачивай!
Предупреждение Антона пришло вовремя. Впереди показался ненадежный осыпающийся край исполинской воронки, метрах в пятистах по данным «Аметиста» располагалась позиция штурмовых носителей, в той стороне мелькали частые разряды противоракетных лазерных установок, – это «Хоплиты» батальона оттягивали на себя истребители противника. Оснащенные мощными системами ПВО легкие серв-машины успешно противостояли «Стилетам».
– Проклятье… Сканеры ближнего действия вырубает… – Грин с трудом успел остановить «Фалангера» в нескольких метрах от податливого, ненадежного края воронки. – Дальнее обнаружение нормально, а вблизи… – Он не успел окончить фразы, как из освещенной пожарами мглы внезапно появилось звено «Стилетов».
– Антон!
Машина Верхолина подалась вперед, закрывая своим корпусом поврежденного «Фалангера» Грина, но уловка с сигнатурами на этот раз не сработала – истребителей было больше, чем внезапно обнаруженных целей и бортовые компьютеры АКИ не решали внезапной дилеммы, – какую из серв-машин атаковать в первую очередь – два «Стилета», окутавшись вспышками ракетных запусков, мгновенно отработали в режиме штурмовки и резко взмыли вверх, уходя от ответного огня, третий, резко сбросив скорость, зашелся злобным лаем курсовых орудий.
Две ракеты Верхолину удалось сбить, затем машину ощутимо качнуло попаданием, по броне, словно удары кувалды стегнула снарядная трасса, Антон на миг потерял ориентацию, от ощущений обратной связи потемнело в глазах, что само по себе свидетельствовало о серьезных повреждениях полученных его «Фалангером»…
С трудом удержав равновесие он мысленно прикрикнул на «Беатрис», но, как оказалось – зря. Орудийно-лазерные комплексы, прикрывающие верхнюю полусферу, срезало снарядными трассами, и «Одиночка» физически не могла ответить на атаку. Оперативных ракет не осталось, снаряды подвесных орудий не годились для стрельбы по стремительным воздушным целям.
Извини, Беат… – Машинально подумал Антон, посылая запрос на прикрытие со стороны «Хоплитов», затем нашел по сканерам машину Грина, пробежал по ней мысленным взором с облегчением отметив, что критических повреждений нет.
– Саймон, как?
– Равновесие держу. Приводы клинит.
– Огибай воронку, двигайся к носителям. Я прикрою.
Им было трудно. Физическая и моральная усталость не в счет, боевые стимуляторы еще держали тонус организмов, а вот машины начинали сдавать.
Поврежденные сервомоторы, истончившееся, покрытое язвами ожогов и глубокими выщерблинами бронепокрытие, наработавшие на отказ системы, – все это, учитывая глубину полного нейросенсорного контакта человеческого рассудка с исполнительными подсистемами, провоцировало вторичные признаки непомерной усталости, изношенности, пятнами боли полыхали места критических повреждений…
