Но Лучия не сдавалась:
— Вы словно дети малые, честное слово! «Замок двух крестов»… «Орлиная крепость»… Хорошо придумано! Знает, что такие названия не оставят нас равнодушными. И еще вдобавок легенда… Уж она-то, конечно, не дурочка…
А Мария мучительно пыталась что-то вспомнить. И вдруг, вскинув руку, громко сказала:
— Ой! Лучия! Ребята! Теперь я знаю, кто эта девушка… Как же я могла быть такой глупой, позабыть! Но клянусь, мы раньше с ней ни разу не встречались. «Замок двух крестов»! Ну конечно! Это она! Лаура! Ну какая же я бестолковая!
Чирешары смотрели на нее во все глаза и ничего не понимали.
— Как же я не сообразила, когда мы с ней разговаривали!.. Конечно, она смутилась. Мы ведь и в самом деле с ней не знакомы.
— Да говори ты толком! — попросила Лучия. — Кто она?
Мария перевела дыхание и объяснила:
— Мы встретились, вернее, обе участвовали в прошлогоднем литературном конкурсе в Бухаресте. Я очень волновалась, особенно в тот день, когда объявляли результаты и раздавали премии. Ничего не видела и не слышала. Я бы и сегодня ни о чем не догадалась, если бы не эта история. Когда объявили, кому присуждена вторая премия, никто не отозвался. Наверное, решение жюри объявляли дважды, потому что я четко запомнила: «Лауре такой-то за исключительно удачное сочинение «Замок двух крестов», которое и по стилю и по своеобразному содержанию несомненно заслуживало бы первой премии, будь оно закончено. Но к сожалению…» Теперь я все вспомнила. Никто так и не отозвался. А потом кто-то, наверное, объяснил, что Лаура тяжело болела и только что вышла из больницы. А сейчас, возможно, опять почувствовала себя плохо… Как же я могла позабыть, я ведь вместо нее получила первую премию. Это та самая Лаура… И ее «Замок двух крестов»…
Рассказ Марии тронул ребят. Лучия и та заговорила мягче:
— Значит, ты в самом деле думаешь, что все, что она написала, правда? А мне почему-то кажется, что здесь опять какой-то подвох. Может, она взяла да и переписала прошлогоднее сочинение…
— Нет, ты явно несправедлива, Лучия, — возразил Дан. — В этом письме нет ни капли сочинительства. Оно очень искреннее.
— Послушай, Лучия, — взволнованно заговорил и Тик, — будь ты на ее месте, тебе было б обидно, что друзья, вместо того чтобы помочь, сидят и рассуждают…
— Я? — удивилась девушка. — На ее месте? С какой стати? Не в моих правилах пускаться сломя голову по горам и лесам… Чего я там не видела?
Урсу хотелось тоже вставить словечко, но он боялся обидеть и Лучию, и Тика, и Марию: всей душой он был с мальчуганом и его сестрой, но разумом признавал правоту Лучии.
