— Помогай! — окликнул я, когда дошёл до места, что тоже не свидетельствовало о великом уме: стоит придурок среди зарослей и зовёт на помощь.
Он появился, как чёртик из коробки: просто отделился от куста, возле которого я стоял.
Я невольно вздрогнул:
«Какая у него, однако, способность к мимикрии!»
— Моя здеся, Вовчик! — улыбаясь всей своей начищенной сотней, с готовностью объявил он. — Твоя пришла моя забирай?
Я кивнул:
— Пошли.
— Моя радуйся такой переговора! — пришепетывая, оживлённо болтал он, пока мы шли с ним к дому. — Моя бывай многа планета и каждая моя прогоняй. Один твоя такая хороший! Моя помни твоя доброта! Твоя посмотри тогда! Самка твоя тоже хороший! Многа хороший!..
— Послушай, — остановился я. — Ты, пожалуйста, её так не называй. Ей это не понравится.
— Так-так! — с преувеличенной готовностью закивал он своей змеиной башкой. — Хорошо!
— Понимаешь, — мне, почему-то, стало неловко за него, — у нас так не принято. Самками людей не называют. Это у животных самки. А у людей они называются: женщина, жена, ну… подруга. Ещё — девушка.
— Моя слышал такая слово! — согласился он. — Моя будет называй твоя самка девушка. Хорошо такая? Самка не обижайся?
Я аж закашлялся от неловкости. Балбес! Она ведь слышит наш разговор!
— Ты можешь называть её просто: Настя. Этого будет достаточно.
— Моя понимай! — дотронулся он до моего плеча. — Твоя не будешь стыдно.
— Ну хорошо, коли так. Ты уж постарайся… — пробормотал я, весь скукожившись от неловкости.
И мы стали подниматься по ступеням террасы.
Вот глупость-то! Переживаю, как за неудобоваримого родственника. А, по сути, кто он мне? Ни сват, ни брат. Так, товарищ по несчастью. Но я имел глупость принять участие в его судьбе. А что? Надо было сказать: «Пшёл вон!»? И за что? Он мне плохого ничего не сделал. Только испугал вначале. Ну, так это, в принципе, не его вина. Это я стал… как пуганая ворона.
Настя устроила нам торжественную встречу прямо в гостиной. Тоже, видать, не в своей тарелке себя чувствовала. Волновалась. Она встала из-за накрытого стола и медленно приблизилась к нам, оглядывая гостя. Тот, видимо, тоже оробел, или нам так показалось, но в следующий момент он отколол неожиданный номер: упал на колени, склонил голову и проговорил с чувством:
— Моя сильно падай на твоя красота!
Мы с Настей переглянулись, она густо покраснела и нахмурилась:
— Это как понимать?
— Он, видимо, хотел сказать, — вступился я за незадачливого рыцаря, — что он сражён твоей красотой?
