— Удовлетворен? — осведомилась она.
Ее руки с коротко подстриженными ногтями без лака и без колец оказались на удивление изящными.
— Да, — ответил Лютер. И выдохнул. — Искренне прошу прощения.
— Гм. — Судя по всему, его извинение не произвело на нее впечатления.
— Выдержишь? — спросил Лютер.
— Не беспокойся обо мне, — холодно произнесла она. — Я могу о себе позаботиться.
— Ты всю жизнь сама заботишься о себе, не так ли?
— Да, — ответила Грейс. — Именно так.
Машина, взятая напрокат на имя Эндрю Карстэрса, ждала в аэропорту Мауи. А «Джонс и Джонс» знает свое дело, подумала Грейс.
— Включить кондиционер? — спросил Лютер, садясь за руль.
— Нет, спасибо. Я не люблю кондиционеры и терплю их только при крайней необходимости. Предпочитаю открытые окна.
— Я тоже. — Он включил передачу и выехал с парковки.
Грейс анализировала свои первые впечатления о Лютере Малоуне. Их можно было описать тремя емкими словами: сильный, сдержанный, обаятельный. Ладно, на ум приходило и четвертое: интересный. В воздухе присутствовало электричество неопределимой природы, во всяком случае, в зоне ее сиденья. В различные периоды жизни некоторые мужчины пробуждали у нее теплые чувства, однако она никогда не испытывала этого сладостного трепета, вызванного ожиданием плотских радостей. Он необычным и интересным образом будоражил все ее чувства.
Сила всегда интересна, а сила, управляемая с таким неподражаемым умением, как у Лютера, интересна вдвойне, во всяком случае, для нее. Одного взгляда на его ауру было для нее достаточно, чтобы понять: у него не восьмой уровень, а десятый или даже выше. Очевидно, ему удалось утаить эту мелочь при заполнении анкет. И его нельзя осуждать за это. Ведь она тоже занизила свой уровень. В Обществе на людей с мощным даром сразу же навешивают ярлык «экзот». В этом термине нет ни восхищения, ни уважения. В лучшем случае другие экстрасенсы относятся к ним настороженно, в худшем — избегают их. Да, сила интересна, но она и опасна.
Фотография на новых правах Лютера не лгала. В действительности он был таким же жестким, как и на снимке. И глаза оказались карими, только с золотистыми оттенками дикого янтаря. При виде их сразу вспоминались непроходимые джунгли и запретная страсть. Хотя в первом она не бывала, а второго не испытывала.
— Какой вкусный воздух, — сказала Грейс, глубоко вдыхая. — От него можно опьянеть. Сразу хочется высунуть голову в окно, как собака.
— Гавайи так действуют на многих. — Лютер на мгновение повернулся к ней. По его глазам трудно было что-то понять, так как их скрывали темные очки. — Ну, как ты себя чувствуешь без перчаток?
