– Ладно. Спокойной ночи. – Уходит, обиженная.
Вот Инесса уже и расстроилась. Неприятно же, когда не в состоянии помочь любимому существу. Никогда ни на что не хватает денег, с ума сойти. Вроде бы не так уж они мало получают, Инесса и Андрей. А каждая крупная покупка – проблема. Не умею, наверно, жить. Плохо, наверно, хозяйничаю.
Инессе спрашивать было не с кого. У Инессы в Катины годы и много лет потом никогда не было так, чтобы одни туфли, и другие, и третьи, и еще сапоги. Инессе до не таких уж давних пор лишь бы что-то было на ногах, что не промокает.
...Андрей любит рассказывать, как он обратил первый раз внимание на Инессу. В сорок четвертом году. На экзамене по электровакуумным приборам. Андрей вернулся в институт после ранения, из госпиталя. Его зачислили в какую-то новую группу, снова на третий курс, с которого уходил на фронт. В группе – почти одни девочки, военный набор, когда в вузы, принимали всякого, лишь бы как-нибудь сдал, и девчонки имели явный перевес. И такие среди них, которые ни за что бы не попали, если бы нормальный конкурс, довоенные требования. По институту ходил анекдот, как одна такая девица слушала-слушала лекцию по переменному току, старательно с доски перерисовывала синусоиду, изображавшую ток в цепи, и на вопрос лектора, все ли понятно, с живостью откликнулась, что все решительно и очень хорошо понятно, одно только неясно: как такая большая синусоида умещается в тоненьком проводе...
Был январь, зимняя сессия. Инесса явилась на экзамен в линялой сатиновой юбке – когда-то такие юбки вместе с синими же сатиновыми блузами служили пионерской формой. И совсем не вязался с этой юбкой шерстяной, в косых белых полосках на груди джемпер явно заграничного происхождения – этот джемпер да летнее коверкотовое пальто одни и сохранились у Инессы с до войны. Не считая босоножек из лосевых ремешков, которые она носила во все времена года, в холода и дожди засовывая в галоши.
Когда осенью сорок первого ее сняли с поезда, чтобы положить в больницу – начиналось воспаление легких, – то в сутолоке чемодан украли. Остались Инессе вещи, что были на ней.
Андрей уже подготовился отвечать, но какая-то студентка никак не могла выпутаться из диодов, триодов и сеток, и он, досадуя и слегка нервничая, ждал своей очереди. Наконец терпение старика доцента истощилось, он начертал в экзаменационном листе очередную двойку и пригласил следующего. Андрей двинулся к доске, и тут его опередила тощая длинноногая девица. Она прямо-таки выскочила к доске, как будто бы Андрея и не было, как будто она его не видит и не знает, что он брал билет раньше, чем она.
