Ах, эти бабы, в ногах путаются только. А теперь-то ее не то что ударить, а и словом зашибить нельзя. Теперь свобода для всякого народа — и жид, и жаба, и мужик, и баба.
Как бабушка Секлетея
Вокруг света облетела,
Всего видела немало,
А такого не видала
А такого не видала,
Что у нас во Питере,
Как у нас во Питере
Всяку слякоть вытерли
Стало нам невмоготу,
Сняли слякоть — мокроту,
Вытерли — повынесли,
Сами на свет вылезли
Теперь, думаю, перерядится женщина в одежду иную. Юбке-то и дела не видно, все больше штаны
работают. А любоваться-то и некому и некогда. Кудри состригут, ножки в сапожки, папироску в зубы,— гуляй через всю землю, не запутаешься.
Эх, как жалостно,
Где ж то видано,
На простой бабе женат,
Невоспитанной
Женщина у меня будет — цветок роза. Сама светла, платье на ней голубое, голос тихий, вокруг нее чистота, аж блестит, смех у ней голубиный.
Пойди, паря, к вельможе в тягло, может, он тебе под такую кралю, за твое послушание, теремок распишет. На свободе розан-то попримнется.
Вряд ли такой-то бутон с тобой на панели спать станет. А наши дома теперь под фонариками.
Не шлюх же брать, коли нас судьба в такие годы на земле застигла. Вот тут и придумывай.
Нам теперь жена
Образованна нужна,
С прежней женкой разведусь,
С гимназисткою сойдусь
Коли настоящая за меня не пойдет, на бабе необразованной не женюсь. Потерплю. Выйдем мы в люди, пообтешемся, может, и приглянусь какой-нибудь деликатной. А то к детям лучше козу приставить.
Хорошо ты о матери думаешь. Всякую честь забыл со свободой. Верно, в жены брать новых придется по времени. А я еще больно не узнал, какие лучше.
Кабы крылья прицепил,
Упорхнул бы пташкою,
По театрам бы ходил
Со своей милашкою
Как надену я тужурку
Да пресветлую,
Полюблю себе Машурку
Да вот этую
Закручу ус колесом
Горячими щипчикам
Да с милою во лесок,
В кружевном во лифчике
Зло такая баба, ровно клещ бешеный. На месте прыгает, слюною брызгает. Из-за бабьей мешанины как бы нам под кнут не запроситься.
Разохались бабушки,
Охи-ошиныш,
Как ихние внученьки
Слободнешенькие
Эх ты, тетка Аксинья,
Пожалей свово сына,
Коли царь не удохнет,
На войне сынок усохнет
А девок прежде и рожать не стоило. И бить-то ее не к чему было. Дитятей девка хила, не работница. Вырастет — тут бы и запрягти ее в тягло, так мужу отходит. И хлеба своего не отработает. Не любит девок деревня. Как-то теперь станется...
Наши девушки недолго цвели. То с нужды-работы вянет, то с грубости да побоев сохнет. В новой жизни не перчаточки шить, а волю-красу девичью поберечь надо.
