Маркс в одной из самых ранних своих работ писал, что в диалектическом познании не только истина, но и само ее исследование должно быть истинным, истинное исследование — это развернутая истина, разъединенные звенья которой соединяются в конечном итоге [6].
Вертов стремился именно к такому уровню постижения истины.
— Правдой будем добывать правду, — говорил он.
Кино-Глаз и явился для него той правдой, средствами которой он добывал правду. Но он никогда не понимал ее абстрактно.
Правда у Вертова была неотделима от коммунистической расшифровки мира.
Коммунистической, и никакой иной.
В условиях безграмотной России, темноты населявших ее народностей кино, в особенности документальное, устанавливало связь между пролетариями разных наций на коммунистической платформе нередко гораздо успешнее, чем сотни произнесенных или напечатанных слов.
Коммунистическая расшифровка мира средствами документального кино несла пролетариям ту правду, с которой они сталкивались повседневно.
Вертов был бесповоротно предан идеалам революции не только потому, что она предоставила возможность осуществиться его намерениям, но и потому, что сама революция им понималась как всеочищающий праздник правды.
Он всю свою жизнь посвятил тому, чтобы этот праздник правды всегда был с нами.
Но «правдой добывать правду» — не только эстетическая программа.
Это и программа повседневного жизненного поведения.
Иногда ему говорили: вы не дипломат.
Иногда подшучивали: не умеете продавать свой товар.
Иногда сочувствовали: не умеете жить.
Он задумывался.
И приходил к выводу: да, действительно, не умеет.
Но желания научиться никогда не возникало.
Он не был дипломатом не потому, что не мог им быть, а потому, что быть им — не мог.
Как-то он спросил себя:
— Можно ли беспринципными средствами бороться за принципиальное дело?
И тут же ответил:
— Я, очевидно, не могу. Пока пересиливает ненависть к этим средствам. Пока правдой будем добывать правду.
Этические нормы, которым он следовал в жизни, находились в самой прочной связи с эстетическими принципами, которым он следовал в искусстве.
Провозгласив в первых же манифестах главной задачей выявление киноправды средствами Кино-Глаза, Вертов не уходил от искусства, а устремлялся к нему.
Каждая стадия киноглазовского проникновения в действительность отвечала этому устремлению.
— Долой искусство, — говорил Вертов. — Мы вводим на экран живую жизнь.
Но жизнь, перенесенная с помощью кинокамеры на экран, не является прямым эквивалентом действительности. Рамка кадра, ограничивающая действительность, — уже сама по себе условность, априорно принимаемая и теми, кто снимает, и теми, кто сидит в зрительном зале.
