Формула Кино-Глаз, закрепляя две главные ипостаси вертовской позиции, совершала переворот в киномышлении.
Но формула не была легка для понимания.
Упреки критики в объективистской фактографичности постоянно соседствовали с упреками в прямо противоположном — в авторском произволе, в поэтизации материала, якобы противоречащей документальной достоверности.
Упреки так часто взаимоисключали друг друга, что у Вертова порой голова шла кругом.
— Я сам уже не знаю, — говорил он, — живой ли я человек или схема, выдуманная критиками.
В схему Вертов не втискивался.
Утверждая, что целью Вертова является импрессионистическая демонстрация возможностей киносъемки, критика ошибалась так же «жестоко», как и тогда, когда доказывала, что вертовской целью является его сугубо индивидуальное самовыражение, безразличное к фактическому материалу, фиксируемому камерой.
Ни то, ни другое само по себе Вертова не интересовало, и поэтому ни тем, ни другим как таковым он не занимался.
Разнообразные методы осмысления и обобщения материала, которые сосредоточивались в слове «Глаз», всегда служили для Вертова (как и все то, что сосредоточивалось в слове «Кино») лишь средством, — следовательно, никогда не могли стать для него целью.
Цель у Вертова была иная.
— «Кино-Глаз» как смычка науки с кинохроникой в целях борьбы за коммунистическую расшифровку мира, как попытка показать правду на экране — киноправду, — говорил он в 1924 году.
Кино-Глаз не ради Кино-Глаза, как казалось многим, а средство для достижения главной цели всего творчества — киноправды. Сделать мысли людей видимыми, сделать поступки людей видимыми, сделать ошибки людей видимыми, снять маску с лица людей, сделать степы прозрачными и доступными для глаза, сблизить пространства, покорить время, рассматривать и изучать мир микро-глазом, теле-глазом и т. д., а не только невооруженным глазом… Мир под взглядом Кино-Глаза, как капля воды под взглядом микроскопа, — Вертов сам ставил перед собой эти задачи, и от понимания их грандиозности захватывало дух.
Вертов был одержим правдой.
В одном из стихотворений писал: «Правда мой крест».
Считал, что она должна существовать в каждой микроклеточке фильма.
«Кино», различные приемы съемочного наблюдения дают возможность зафиксировать правду отдельных мгновений жизни.
«Глаз», различные методы осмысления зафиксированного дают возможность постижения правды целого.
Правда интересовала его не в итоговом, готовом виде, а в правдивости процесса, ведущего к итогу.
