С наступлением темноты Ленита уединилась у себя в спальне и принялась упаковывать свои бронзовые, мраморные и фарфоровые безделушки. Любовно, со тщанием она заворачивала их в шелковую бумагу, складывала на дно огромного американского чемодана, прокладывала смятыми старыми газетами, салфетками, платками, тряпочками. Она заботилась о них, как мать или как страстно влюбленная. Иной раз она самозабвенно, упоенно рассматривала севрскую вазочку и в порыве умиления целовала ее.
Поздно ночью, уже в постели, Ленита услышала цоканье копыт, топот сапог и звяканье шпор.
«Явился, мужлан»,– проворчала она про себя и вновь принялась думать о предстоящем переезде в город, а оттуда – в Сан-Паулу.
Погода выдалась хорошая: ясную, холодную, звездную ночь сменило столь же светлое, радостное утро, как и накануне.
Ленита встала рано, выпила стакан молока, погуляла по лугу. На обратном пути она зашла в сад посмотреть на поспевающий инжир и наливающиеся виноградные гроздья.
С одного раскидистого апельсинового дерева, ветви которого, покрытые сочными листьями, стелились по земле, внезапно вспорхнула тико-тико[7] .
«У нее там гнездо»,– подумала Ленита и стала его искать, раздвигая руками ветки.
Остановившись и принюхавшись, она ощутила приятный запах мыла Легран и гаванской сигары.
Обогнув апельсиновое дерево, она лицом к лицу столкнулась с Мануэлом Барбозой, который любезно улыбнулся и учтиво поклонился, держа в правой руке шляпу, а в левой – роскошную, душистую алую гвоздику.
От брошенной неподалеку сигары поднималась легкая, спиралевидная струйка дыма.
Вчерашний Барбоза словно преобразился. Теперь это был истинный джентльмен, в полном смысле слова.
Высокий, открытый, без единой морщинки лоб; волосы тщательно подстрижены и элегантно причесаны на пробор, и лишь кое-где виднелись серебряные нити; безукоризненно выбритое лицо с классически правильными чертами. Вчерашняя бледность сменилась румянцем и здоровым загаром. Добродушно улыбающиеся нордические губы, над которыми красовались тщательно подстриженные, с легкой проседью усы, обнажали крепкие, белые, ровные зубы. Статная фигура, ноги, обутые в щегольские сапоги небольшого размера, аристократические руки с отполированными ногтями.
На нем был свободно сидящий светлый кашемировый костюм, кремовый галстук, белоснежная рубашка с отложным воротничком, открывающим крепкую, мускулистую шею. К лацкану пиджака была приколота душистая роза.
Изящно и галантно приблизился он к Лените.
