И почти силком потащил Швыдака к кровати, накрыл рядном с головой. А сам снова к стеклу припал. Мать остановила Мыколая на пороге.
— Почему в хату не пускаешь? — басит Мыколай и хлопает кнутом по земле.
— Спят ещё там. Малого разбудишь, — вырвались первые пришедшие на ум слова. — А чего это тебя принесло до света?
— Служба…
— Разве ты уже на службе? — удивилась Марина.
— Ага… Считай, на службе. Вчера вечером начальство приехало из районной управы. Назначили меня. Приказано всем в поле выходить, молотить надо.
— Ой, как же я пойду? Вот собралась в лес, за дровами, видишь, запрягла уже…
— Большое дело. Гришку пошли. Взрослый почти. Скоро к девчатам бегать будет… Только смотри, сейчас же в поле. А то новая власть не станет панькаться. Это тебе не Советы… Сейчас же…
Мыколай ещё о чём-то разглагольствовал, пуская в лицо матери махорочный дым. Наконец потопал к воротам.
— Ой, я чуть не умерла! — вбежала Марина. — Новая власть начинает шевелиться. — И Грише: —
Вот что, сынок, слышал, что говорил Мыколай? Так вот. Повезёшь дядька к Чистому озеру. А если наскочишь на этих пройдох Налыгачей — за дровами, скажешь. А возле Чистого озера тебя встретят…
И словно только теперь поняла, в какое опасное путешествие посылает сына.
— Сможешь?
Да он с закрытыми глазами…
— А можно с Митькой?
Мать посмотрела на раненого, мол, в этом деле вы, лейтенант, больше понимаете.
— Не стоит, Гриша… Лишние люди, лишние глаза…
— Дядя, Митька… не лишний…
— Понимаю, понимаю… Друг и тому подобное… Но лучше один. По дороге расскажу почему.
— Вот и хорошо, — вздохнула Марина.
Хорошо ли? Кто его знает, как оно получится.
Впервые отправляет ребёнка на такое дело. А если Налыгачи пронюхают? А если они ненароком встретят, в соломе пороются? Ой, даже жутко стало… А может, не идти в поле, а Михаила отвезти самой?.. Но не пойдёшь на работу — подозрение упадёт… Нет, наверное, безопасней, если всё-таки Гриша поедет.
Марина осторожно подхватила раненого, повела.
— Давайте, Михаил, потихоньку…
Кусая губы, Швыдак попрыгал на одной ноге в сени. Прямо возле порога стояла подвода. Мать быстренько уложила Михаила, присыпала сверху соломой.
— Выздоравливайте скорее, счастья вам, — прошептала.
— Спасибо, Марина, — еле слышно произнёс лейтенант из-под соломы.
Гриша взялся за вожжи, солидно гикнул. А мать вдогонку, чтобы слышали на Поликарповом подворье:
— Смотри там, сынок! Топор не забыл?.. Да, гляди, трухлявину не вези!
Гриша взмахнул кнутом. Серый пошёл быстрее, подвода запрыгала на выбоинах.
