Заарин не отреагировал на появление Чингисхана, но, как только тот со свитой остановился неподалеку, железными щипцами вынул из костра поочередно все девять камней и опустил их в чан. Спустя минуту вода в чане бурно закипела.
Заарин кивнул страже, а сам, что-то прошептав, бросил в кипяток пихтовой коры и связку сухой травы. Тем временем двое стражников повели к костру ханского сына, подхватив его под руки. Тот шел сперва спокойно, но, чуть не дойдя до чана, заартачился.
— Нет! — выкрикнул Галсан, пытаясь освободиться, но стражники вывернули ему руки за спину и заставили успокоиться.
Заарин непонятно откуда взявшимся ножом срезал с головы пленника прядь черных волос и бросил ее в чан. Галсан вздрогнул, вероятно предчувствуя более страшное продолжение. Предчувствие его не обмануло. Уже спустя минуту срезанные с его головы оба уха варились в котле…
Высокородный пленник, утратив всякое достоинство, визжал, как женщина, когда уверенными, расчетливыми ударами заарин отсекал ножом по среднему пальцу с каждой его руки и ноги. После того как пальцы оказались в котле, четверо стражников, пачкаясь в крови, растянули распластанное на земле тело пленника за руки и за ноги. Тот вдруг перестал кричать.
— Скорее делай то, что должно, боо… — сказал он спокойным голосом.
Заарин склонился над ним, и когда стражники, одновременно отпустив его конечности, отскочили в стороны, шаман одним молниеносным и точным ударом пронзил ханскому сыну сердце. Пленник умер мгновенно.
— О Эрлен-хан, владыка Царства Мертвых, прими мою жертву! — отбросив нож, закричал заарин. — О черные тэнгри — небожители Востока, помогите мне!
И тут же по одному его кивку воины подхватили мертвое тело, подняли его над чаном, и без того утратившая прозрачность кипящая вода сделалась черной…
Пока тело ханского сына обмывали, а потом одевали в его лучшие одежды, заарин принес в жертву коня. Привычно орудуя ножом, он извлек из туловища лопатку, долго всматривался в нее, а затем, потрясая ею над головой, закричал, глядя не на Чингисхана, а в небо:
— О Вечное Синее Небо, слава тебе! Чингисхан, владыка, твои воины завоюют половину мира! Глава тебе, богдо!
Ханского сына в полном вооружении и боевого Савраса под седлом похоронили в разных, заранее вырытых могилах.
Только после всего этого заарин подошел к Чингисхану и с поклоном протянул некий предмет, завернутый в тряпицу.
— Что это? — спросил Чингисхан.
— Трубка, мой повелитель, раскури ее. Так делают родственные нам племена, много лет назад ушедшие с берегов Байкала в Новый Свет за ледяными морями. Они славятся своими сильными шаманами, а дымящаяся трубка с табаком помогает им в ворожбе. Когда-то в молодости я ходил в их земли и девять лет учился у самого могущественного из их боо…
