- Вы разочарованы?
- Знаменитость имеет право задавать любые вопросы.
- Но я еще не знаменитость - только учусь. Кстати, как зовут тебя, Прекрасная Незнакомка? Уж не Златовласка ли?
- Да, спасибо, не откажусь составить вам компанию, - ответила девушка и повернулась: ко мне и к столу. Но имени не назвала.
- Угощайтесь, - взмахнул рукой, - прекрасная ключница.
- Не время для комплиментов, - ответила она и протянула полосатый конверт. Из него на стол выпали два пластиковых пропуска на Фестиваль и записка-пожелание: "Влад! Кнессия согласилась проследить тебя на концерте. Не сомневаемся, что с ней тебе будет приятнее провести вечер, чем с нами. Вейн и Любен".
- А второй пропуск для кого? - спросил я и набил рот салатом.
- Для вас, Владислав. Если вы не боитесь пойти со мной.
- Спасибо за приглашение, не откажусь.
- Но ваша судьба в ваших руках: десять минут и... - я с любопытством посмотрел на свои руки. Потом пожал плечами, уйдет последний рейсовый до Шпорт-халле.
- Скажите, - начал я, - но...
- Чтоб я больше этого не слышала! - воскликнула девушка.
- Извините, конечно, но я...
- Вслух - да, не сказали, просто не успели. Но пытались, - короткие фразы-пояснения перемежались легкими зевками-глотками. - Запомните, Влад, меня зовут Кесс, хотя родители и осчастливили меня "Кнессия".
- Кесс, - повторил я, чтобы запомнить, окунул глаза в тарелку. Вовремя она поймала В. В. за язык - я уже приготовился назвать ее Нессия...
Городские власти, предчувствуя живой интерес к "Живой" музыке, подготовились к открытию Фестиваля. Тут и там, от угла к углу, все прилегающие к Шпорт-Халле улицы заняли полицейские и пожарные машины, реже - микроавтобусы с красным крестом. Никогда не предполагал, что в городе столько полицейских, пожарных и медперсонала.
- А на Тилла У. так же ломились? - спросил я.
- Конечно, - быстро ответила она и замолчала, не откликаясь на мои дальнейшие вопросы. Я остановился. Остановилась и Кесс, посмотрела на меня жалобно-печально - "синдром боль-но-го-ре-бен-ка-не-раз-дра-жать". - Пойдем, Влад...
Зрителей набилось в Зал, как сельдей в бочку. Мы опоздали, так что даже не пытались пробиться к своим местам. Ксгг пристроилась на ступеньке, я рядом с ней. Все проходы и лестницы были плотно утрачоонаны разнополыми, но одинаково одетыми существами. Я вертел головой, наблюдая; вспоминал, что творилось в крохотных залах и полуподвальных помещениях, во времена моего отрочества, на полуподвальных концертах сешцмьюзик. Вспоминал, радуясь, что Старые Добрые Нравы вновь наполнили Зал, а он мгновенно тлея с Джебом, как единый организм: стоны, визги, крики, плачь - нечто большее, чем восприятие сочетаний слов и музыки, буквально полнейшая отключка. Только я сидел как гость, раздумывая, не подпадая под действие чар Джеббера By. Я знал Джеба давно, но никогда не видел, чтобы он так выкладывался. Постоянно двигаясь по сцене, Джеб не давал расслабиться ни себе, ни Залу, наращивал темп, буквально вдалбливая композиции в нас - сидящих... Напряжение не стихало и в моменты, когда он садился за фоно или брал в руки саксофон - каждый звук, каждое слово имели смысловой оттенок, находили точку приложения.
