– Но зачем так надо? Неужели нельзя по-нормальному? Почему она не может быть просто Герой?
– Ты не понимаешь, – сказал Энлиль Маратович. – Не понимаешь, что такое Великая Мышь.
– Чего именно я не понимаю?
– У Великой Мыши весьма специфическая роль по отношению к людям. Не вполне альтруистическая, скажем так.
– И что?
– А то, что ей – во всяком случае, ее голове – нужно постоянно убеждаться в том, как люди подлы и бессердечны. Тогда ее… м-м-м… функция по отношению к ним оказывается морально оправданной. Ты замечал, что Иштар, вынуждая тебя совершить измену или подлость, всегда обращается к твоему… Как бы это сказать… Очень человеческому аспекту?
Такого я не ожидал. Но он, пожалуй, был прав.
– Вот и ответ, – продолжал он. – Ты знаешь, что мы делаем с людьми. Вернее, что люди делают с собой по нашей команде. Они сгорают как дрова в полной уверенности, что сами выбрали свою жизнь и судьбу. Великая Мышь – наша невидимая домна. Именно на ней замыкается вся бессмысленная людская суета. Она и есть та черная дыра, где пропадают их жизни. Один из ее титулов – Вечная Ночь. А ты ее любовник. Кавалер Ночи. Можно сказать, принц-консорт. И ты ей нужен именно как вероломный человек. Теперь понимаешь?
– У нее появляется повод для мести людям?
Энлиль Маратович наморщился, словно я сказал непристойность.
– Я бы так не формулировал. Просто она каждый раз находит в вашем общении новое подтверждение тому, что люди не заслуживают иной судьбы. Ей постоянно нужна свежая обида на человечество в качестве своеобразного психического витамина. Ты пока отлично справляешься. Так что не бери в голову.
– И что, я так и буду ее предавать раз за разом?
Энлиль Маратович кивнул.
– Я когда-то пытался перестать, – сказал он. – Думал, вот-вот научусь контролировать погружение. Но Иштар сильнее. Лимбо – это ее дом. Как ты ни старайся, ты будешь видеть только то, что она захочет.
– А кто в ней этого хочет? – спросил я. – Гера или Иштар?
Энлиль Маратович посмотрел на меня с интересом.
– Никто не может сказать, где начинается Гера и кончается Иштар, – сказал он. – Но, как профессионал профессионалу, скажу, что у Иштар нет особых желаний. Или, вернее, они подобны ветру, который дует всегда в одном и том же направлении. Ты сам знаешь куда.
Я не был уверен, что знаю это, но на всякий случай промолчал.
– У Геры еще остаются человеческие желания и мысли, – продолжал он, – но сильно начудить она не может. Когда ее человеческие желания достигают определенной интенсивности, в ней пробуждается Великая Мышь. Так что отделять их друг от друга непродуктивно.
