. Или спасает бродячих животных… Мол, отдашься вихрю страсти – останутся жить эти десять собачек… И фотографию на стол. Можно даже так шантажировать. Или, еще лучше, что-нибудь про старых цирковых лошадок. Что их не пустят на колбасу, а дадут спокойно дожить на юге Франции… Не, про юг Франции не надо, а то бабу зависть задушит. Не понимаю, почему пикап до сих пор не взял на вооружение. Женщине всегда нужен высокий моральный повод для того, чтобы раздвинуть ноги. Это, по-моему, биология… Слушай, а давай в следующий раз в гробу?
– А тебе на кровати не понравилось?
– Понравилось, детка. Но в гробу интереснее.
– В гробу будет трудно раздвинуть ноги, – сказала Софи. – Даже при наличии высокого морального повода.
Она лежала рядом совершенно голая – похоже, совсем про это забыв. Я заметил татуировку на ее плече – красное сердце с черной звездой в центре. Я уже видел этот символ на экране монитора в ее гробу. Звезда была немного неровной и напоминала рваную пулевую пробоину. В ней были две крохотные белые буковки – LH. Чем-то они походили на аккуратные острые зубы…
– Обязательно попробуем в гробу, – сказал я, – у меня это теперь идея фикс… На что ты так внимательно смотришь?
– На цель.
– То есть?
– Погляди на картины, – сказала Софи. – Ничего не замечаешь?
Я уставился на стену. Не заговори она про картины, я вряд ли обратил бы на них внимание. Но теперь мне показалось, что среди них появилась новая.
На ней был большой красный цветок, написанный маслом. Подчеркнутая небрежность делала его похожим на иероглиф, нарисованный спешащим каллиграфом с помощью малярной кисти. Я не помнил яркого пятна на этом месте. Но подойти к картине было нельзя – под ней был трехметровый обрыв.
– Новая картина? – спросил я.
Софи кивнула.
– Она появляется, когда пол уходит вниз. Но этого недостаточно. Кровать должна подвергнуться… В общем, определенному типу нагрузки. Сымитировать такое невозможно, я вчера не меньше часа пробовала. А сейчас получилось почти сразу…
Она склонилась ко мне и звучно поцеловала меня в губы.
– Спасибо, милый. А теперь тебе придется немного побыть мужчиной.
– В каком смысле? – напряженно переспросил я.
– Нужна твоя физическая помощь. Если у тебя хватит сил. Мне нужно дотянуться до этой картины. Тебе придется встать внизу. А я залезу тебе на плечи.
– Ты хочешь ее украсть?
– Нет. Хочу снять с нее несколько кусочков грунта. Никто не заметит… Давай только быстро, у нас нет времени… Оденешься потом.
