– А я готов? – спросил он.
– Нет никакого способа подготовиться к этому. Мужайтесь.
Сказать «мужайтесь» – лучший способ напугать клиента. Но лучше выдоить все его страхи сразу.
Кедаев вдруг дернулся на месте.
– Мне кажется, меня кто-то держит за ноги…
Я вскочил и перевернул стол.
Кедаева за ноги действительно держали две огромных серых руки – словно из сухого растрескавшегося дерева. Под ними был зыбучий песок. Детские киноужасы, подумал я. А потом заметил на одной из рук часы. На правой. Все стало ясно.
Кедаев жалобно поглядел на меня и за несколько секунд ушел в песок с головой. Я прыгнул в оставленную им серую воронку, провалился вниз и приземлился на твердую поверхность. После этого я закрыл глаза и открыл их снова.
Вокруг был коридор загородного дома, убранный с пошловатой роскошью. За окном шел снег. Кедаев как раз входил в высокую белую дверь с золотыми разводами – увидев меня, он облегченно вздохнул. Я шагнул всдед за ним.
В комнате, где мы оказались, было темно. Я знал, что так делают на тайных переговорах иногда гасят свет, чтобы не было возможности заснять происходящее. Но здесь секретность довели до сюрреализма – каждый из сидящих за круглым столом был скрыт черным матерчатым экраном, похожим на огромную фехтовальную маску. Этот экран освещался крохотным красным огоньком – а сидящий за ним не был различим совсем. Казалось, за столом собрались какие-то овальные марсиане.
– А вот и пи-пи-пи, – услышал я низкий мужской голос, измененный электроникой до полной анонимности.
Здесь нельзя было даже записать настоящие голоса – а имена забибикивали, как мат на телевидении. Мне стало интересно, с чем связаны такие предосторожности.
– У меня всего пять минут, – ответил таким же точно голосом Кедаев, уже скрывшийся за одной из масок. – Поэтому сразу к делу. Я не участвую.
– А я вам рассказывал, пацаны, – сказал другой электронный голос, – я в одном отеле видел табличку в лифте. На ней такая эмблема – типа кружочек, а в нем гора. Написано – «17 persons, 1160 kg». И подписано красным, типа как кровью – «Schindler».
– А к чему ты это говоришь? – поинтересовался Кедаев.
– Можешь не попасть в список Шиндлера, – ответил электронный голос. – Там будут только те, кто платил.
За столом раздался невыразительный электронный смех.
– Мы уже двадцать лет не пацаны, – буркнул Кедаев.
– Опять ты не в курсе. Это в ложе «Великий Восток» сделали специальный градус для нобилей из России. «Шотландский пацан». Примерно как «Шотландский мастер», только с национальной спецификой.
