Жажда добрых дел томила Семёна, и он собрался-таки с духом и явился предложить свои услуги:
— Давайте какую-нибудь посудину, я вам молока принесу, свежего, парного.
— Ведьмочка! — крикнул актёр. — Ты хочешь парного молока?
Та не отозвалась. Может, обиделась, что так ее назвал?
«А-а, наверно, они поругались!» — догадался Семён.
— Она не понимает, о чем мы ее спрашиваем, — объяснил ему Роман. — Представь себе, она насчет парного молока совсем без понятия.
Пастух озадачился: эта горожанка никогда не пробовала теплого, только что от коровы молока? Он даже испугался этой мысли: неужели такое бывает? Неужели до такой степени человек может быть беден и несчастен?
Актёр этак затруднялся объяснить, не сразу подыскивал слова:
— Видишь ли… боюсь, ты не поймешь… в общем, всякая наша пища ей или незнакома, или непривычна.
Семён сказанное будто на язык попробовал, стараясь угадать по вкусу смысл каждого слова. Хотелось определить, как степень солености, меру шутки.
— Где же она живет? В какой местности? Или она иностранка?
— Как тебе сказать… живет-то она рядом с нами, но… — актёр опять замялся.
Семён взглядом подталкивал его: ну, же! говори!
— Есть такое понятие: искажение пространства. Мы с тобой находимся в мире, где есть длина, ширина, высота — все эти понятия линейные, прямые; они характёризуют наш мир. А если представить себе, что они искривлены, то в пространстве рядом с нами образуются… большие объемы, в которые мы не можем попасть и откуда нам ничего: ни звука, ни пылинки. Так вот, она и ее сограждане живут там. Они рядом, но по ту сторону, за плоскостью. Рядом, но не с нами и не по-нашему.
«Чего он мне мозги пудрит! — подумал Размахай, крайне озадаченный этим „искажением пространства“. — Да еще на полном серьёзе. Или думает, он умный, а я дурак?»
А на сердце даже похолодело от присутствия желанной тайны. Сердцем он чувствовал, что тут дело особое, нельзя вот так сразу, с кондачка, отвергать, да и лицо актёра было настолько серьёзным… что не поверить просто грех.
— И там их много?
— Целый народ. Большой заселенный мир, с городами, дорогами, полями.
Ничего себе! Как же они там помещаются, если даже и поля, и города? Что-то тут не так.
— А реки-озера у них есть?
— Да, и их очень берегут.
— Значит, умный народ. Почему же, к примеру, их не слышно? Ни голосов, ни звуков всяких.
— Но иногда ведь бывает, вроде бы как и чудится! Может, это как раз они?
— Почему мы их не видим?
— Ну вот, ты не понимаешь. Впрочем, я сам только делаю вид, что понимаю… не видим, и все тут! Они рядом, но бесконечно далеко от нас, потому что разделяющие нас плоскости непреодолимы.
