— Здравствуй, хозяин! — сказал турист так весело, словно их тут ждали-ждали, аж ногами семенили. — Сбились мы, что делать нам? В поле бес нас водит, видно, да кружит по сторонам.
— Не балагурь, Рома, — тихо сказала ему спутница.
Вот чем решительно не понравилась хозяину гостья: плащ был у нее какой-то… какого-то линялого, неприятного цвета, а уж как скроено… наверно, что-то сверхмодное: этакими складками свободными и непонятно где сшито. То ли из-за этого плаща, то ли еще из-за чего — все в ней казалось совсем-совсем чужим, даже ветерок веял от нее холодный.
Топорщиться, как кошка Барыня, Семён не стал, а просто оглядел гостью без церемоний.
«Страшнее атомной войны, — определил Семён и пожалел не ее, а бравого туриста: — Эх, ты, недопёка! Не мог уж получше подыскать. Или у вас в городе и эта за хорошую сходит?»
— Не исключено, что нас сейчас вытолкают в шею, — опять тихо сказала эта особа и отступила за спину спутника, исчезла.
Барыня между тем проворно перетаскала свой выводок под диван.
— Огонёк твоего дома, хозяин, служил нам путеводной звездой, — продолжал гость. — Если б не он — пропасть бы нам в нощи, окаянным.
Уж больно весело он это говорил, и спутница, по-видимому, опять урезонила его. Что именно она еще сказала, Семён не разобрал, долетела только часть фразы:
— …не вписываешься в эмоциональный фон. Мы явились не вовремя.
— Позволь в этом усомниться, умница моя. Законы гостеприимства одинаковы для всех, и для ласковых, и для сердитых. И они, между прочим, обязывают. Разве не должны мы этим воспользоваться?
Где-то вроде бы видел его Семён, этого деятеля по имени Рома. Голос знаком, да и личность… особенно когда снял кепочку. Волосы у него зачесаны обыкновенно, прямо назад, смешной вихорек топорщился надо лбом с правой стороны — Рома пригладил его знакомым жестом. Погоди-ка, кто же это? Или просто на кого-то похож?
— А что ж в гостиницу-то? — Семён с сожалением отодвинул миску: ну не дают человеку поесть! Целый день на ногах, а пришел домой — и тут покою нет. — Налево за углом в вишеннике — люкс для интуристов, а если пару остановок проехать на метро, а потом на трамвае — будет высотная, для особо важных персон.
Гость улыбнулся, а за его спиной раздался вроде бы смех. Нет, не смех, а какие-то странные звуки, похожие на те, что бывают, когда стекло керосиновой лампы протираешь сухой газетой. А что, собственно, смешного в его словах, если не знать, что за кабинетик налево за углом и почему он не похож на гостиничный номер люкс?
