Синяя борода | страница 5

— Это верно, господин Пфайфер, будто вы однажды слышали, как обвиняемый сказал, что он мог бы заду­шить эту женщину?

— Он был тогда изрядно пьян.

— Вы, значит, слышали эти слова?

Свидетель сморкается.

— Вы давно дружны с Феликсом Шаадом?

— Я никогда не спал с его Розалиндой!

— Я не об этом спрашиваю.

— Но, может быть, он так думал...

— И поэтому хотел задушить Розалинду?

— Я находил ее очаровательной.

— Еще один вопрос, господин Пфайфер...

— Я имею в виду — очаровательной хозяйкой.

— Относительно вашего долга...

— Он сам потребовал, чтобы я никогда о нем не заикался. Он помог мне закончить учение. Я вовсе не собираюсь это отрицать. Кстати, он ведь не давал мне взаймы. Когда я попросил одолжить мне денег, он отве­тил, что в долг денег не дает: долги осложняют дружбу.

— Какую сумму он вам дал?

— Кажется, двадцать пять тысяч...

Свидетель сморкается.

— Я не знаю, чего от меня хотят.

— Вы, значит, часто ночевали у Шаадов?

— Я же не отрицаю этого.

— Вы слышали, как обвиняемый говорил, что мог бы задушить эту женщину. Или вы отрицаете, господин

Пфайфер, что нередко рассказывали об этом в кругу ваших общих знакомых?

Когда я мою руки в уборной, мне и теперь еще кажется, что вот я вытру их и мне снова придется возвращаться в зал суда и слушать показания следующего свидетеля.

— Вы фрау Биккель?

— Да.

— Ваше имя?

— Изольда.

— Ваша профессия?

— Уборщица.

— Как свидетельница вы обязаны говорить правду, и ничего кроме правды, фрау Биккель, вы знаете, что ложные показания караются тюремным заключением, в тяжких случаях — сроком до пяти лет...

Вероятно, есть свидетели, которые ждут, чтобы я поблагодарил их хоть кратким письмом за их показания на суде.

— Я могу только сказать, что господин доктор — человек, который и мухи не обидит, это все, что я могу сказать. 

Три недели прошло с тех пор, как меня оправдали, а я еще не написал ни одного письма, по-прежнему сижу, скрестив на груди руки, как в зале суда.

— Вы, значит, часто бывали в ее квартире, фрау Биккель, приходили убирать, когда мадам была одна, и, если я правильно понял, обычно с утра?

— Иногда там бывал и господин доктор.

— А других мужчин вы не видели?

— Только в подъезде... Иногда она просила меня прийти вечером. Когда у нее бывало много гостей. И это были, знаете, не одни только господа, но и супружеские пары, и все они много разговаривали. Чаще всего подава­лись холодные закуски. Я не знаю, что за люди приходи­ли, но фрау Розалинда все равно была среди них глав­ной, это чувствовалось.