— Вам не надо никуда идти.
Он схватил мою руку.
— Но ведь меня ждут…
Теперь уже мой голос сделался жалким и просительным. Я попытался вырваться и обнаружил, что пальцы у моего противника холодные и цепкие, как стальные крюки.
Не позволяя ни обойти, ни отодвинуть себя силой, он припер меня к парапету и упорно толкал туда, в черные, маслянисто поблескивающие воды Невы.
— Эй! Поймите же — мне пора…
Я повысил голос, но боялся закричать. А вдруг эта цеплючая сволочь догадается зажать мне рот? Тогда уж точно потеряю шанс вырваться. Я все пытался с ним разговаривать. Даже животных усмиряют ласковыми словами. Я старался сохранять спокойствие, но сердце колотилось уже где-то в горле, да так громко, что я удивлялся — как он этого не слышит. Этот барабанный бой больного сердца предвещал мерзавцу скорую победу.
— Понимаете ли, сегодня у жены какая-то встреча намечена, с подругами. И я обещал ей… И мне пора. — Я нес сущую белиберду, заговаривая мерзавца, словно дикого зверя. — Уже совсем пора.
— Я тоже так думаю, — сказал он, усмехнулся, и, уже не скрываясь, протянул руку к моему горлу. Мне повезло. Как раз этот прием мы отрабатывали в армии с сержантом Голыбой. Как я его тогда ненавидел, этого сержанта!
А получается, он мне спас жизнь.
Я настороженно караулил все движения этого психа — шамана. Поэтому, едва он поднял руку, я угадал направление и, слегка присев, уклонился, поднырнул ему под локоть и, одновременно навалившись на бедро, подсек его ногу резким движением.
Такой прыти он никак не ожидал от старого интеллигентного балбеса вроде меня — упал, ударившись головой. Я слышал, как отвратительно хрустнула кость — этот звук ни с чем не перепутаешь, — но не остановился, торопясь выбраться наверх, к Литейному, поближе к людным местам. Поднявшись наверх, я оглянулся: проклятый шаман сидел, прислонившись к парапету, подняв руки к затылку, и вся его поза красноречиво свидетельствовала, что неумелому служителю атакана и в этот раз основательно не повезло. Он был жив, но догнать меня ему было уже не под силу.
Все-таки я не стал мешкать — ретировался со всей скоростью, на какую были способны мои ревматические семидесятидвухлетние ноги.
Хватит с меня приключений.
* * *
Следующим утром я первым делом включил телевизор и стал слушать новости. Мне бы вовсе не хотелось узнать, что вчера вечером в городе стало одним трупом больше, а одним потомком шамана меньше. Я беспокоился и по дурацкой привычке расчесывал свое любопытство, как ребенок — подсыхающую болячку. И вдруг…
