Луна по-прежнему стояла вверху. Сколько я сидел? Она не сдвинулась. Я стал наблюдать - луна стояла. Длинная тень одинокого дерева была будто приколочена гвоздями к земле.
Луна стояла на одном месте! Щипать себя было бессмысленно, я не спал. Я чувствовал лицом прикосновение ее ладоней. Она приклоняла голову и слышала мое сердце, а я поцеловал ее в волосы и сказал, что перецелую каждый волосок. "Ой, не ври,- сказала она,- уж подожди, пока не стану бабушкой, волосы поредеют, твоя задача облегчится".
"Пойду в дом! - решил я.- Что такое на самом деле? Мужик я или не мужик? Да такая светлынь, такая лунища!" И снова я поглядел вверх.
Луна не двигалась!
Я подошел к тени дерева и провел носком черту по краю четкой тени на стерне. Потом отошел к реке, потом погулял по полю, посидел, вернулся.
Тень не сместилась ни на вершок. "Что ж ты, голубушка? - спросил я луну.- Глупа-то глупа, но есть же какие-то законы". Вдруг голос, страшный, как неживой, негромкий, повернул меня, я оглянулся и оцепенел.
К домику шли белые тени. Кругами, будто поле было озером, а домик был брошен в него. Кто-то тихо толкнул меня в спину, я пошел.
Дом светился. Голос медленно говорил:
- Здесь наши могилы, не ступай на них. И не ступай даже на те места, где нет могил, они могли бы быть, но мы похоронены в других местах.
Я прошел в домик по светлому коридору. Дверь отворилась, я вошел в темноту сеней. Нащупал ручку двери в избу, потянул. Сразу ударило дымом. И, еще не понимая, чего надо вытаскивать из горящей избы, я вбежал внутрь. И сильно пригнулся, чтоб хоть что-то разглядеть.
Человек в черном комбинезоне стоял на коленях перед печкой. Лица его из-аа дыма не было видно. Он вскочил, и я не успел испугаться, как он вновь кинулся на колени к дымящему челу печи.
- Истопи печь! - глухо попросил он.
Я подошел к окну, толкнул от себя раму. Дым стал выходить. Мужик в комбинезоне сел за стол, закрыл лицо черными, в саже и мазуте, руками. Я налил в стаканы, звякнул и толкнул мужика в плечо. Он отнял черные ладони.
Белое-белое до бледности лицо, с измученными собачьими глазами.
Он выпил. Его затрясло.
- Похмелье выходит?
- Мерзну. И всегда буду мерзнуть. В ту первую ночь ты здесь был, я около утюга немного погрелся, мало. Луна сдвинулась, я побежал, чтобы успеть...
- Куда? А где ты живешь?
- Я ищу лопату. Ну и утюг уронил, хорошо - ты хватился. А то сгорел бы.
Я начинал понимать:
- Ты - тракторист, который запахал кладбище?
