Он вздохнул и опрокинул полрюмки, уставившись мрачным взглядом на бутылку.
— Но ведь вы были вторым человеком в Монастыре, как вы могли допустить? — спросил дед неожиданно тонким голосом.
— Многим кажется, что наверху — как у Бога за пазухой. А там, наоборот, ощущаешь жуткую борьбу, подсидки, интриги, а отсюда и неуверенность. Власть делает трусливее, ибо вы дорожите ею до паники, вам страшно представить, что она ускользнет из рук! Начальство решает все. А тут не какой-нибудь мелкий пакт, а нешуточный альянс с Западом. Принципиальный союз при условии крушения всех наших ценностей.
— И вы допустили это прямое предательство! — Дед даже затрясся от пафоса.
— Сегодня — предательство, завтра — подвиг. История перекручивается каждый день. Тут, кстати, и ответ на твой вопрос. Не будь наивным. Хотя… я тоже верил в Крысу.
Он взялся за рюмку, но отпил лишь чуть-чуть и поморщился.
— Зачем вы здесь? И чем я могу помочь? (Морда его, однако, выражала одно: да убирайся ты на…)
— Я хотел повидаться с семьей и выяснить кое-какие обстоятельства, связанные с прошлым… далеким прошлым, — молвил дед, заметно нервничая.
— Рывок в историческое прошлое? Только это?
— Не только. Моего отца перед смертью мучила совесть. Он оставил свои записи.
— Совесть? — хохотнул Фантомас. — Это что-то новое для нашего брата. Мы были людьми революционной целесообразности, сейчас это ставят нам в вину все эти слишком совестливые жулики…. Чем занимается ваш сын?
— Бизнесмен. Владелец пивных заводов. Моя жена умерла (Фантомас поднял брови). Сын выделил мне в помощники своего отпрыска. Он чист душой и далек от политики (все же старики — Альцгеймеры и несут черт знает что).
— Он не накручивает нашу беседу на диктофон? — сощурился Фантомас.
— Ему это и в голову не придет. Повторяю: у него ангельская душа.
Тут мой милый дедушка сильно перегнул насчет души, впрочем, все преувеличивают достоинства своих отпрысков. Если бы он знал, что я однажды прихватил у папани из брюк кругленькую сумму. Да и мечтал после отхода дедули в мир иной присвоить его добротный крокодиловый ремень.
— Ваш отец из другой эпохи, я сам частично оттуда. Идеалист и честный службист. Я с ним не сталкивался, но знаю, что он не хапал. За чинами и наградами не гнался, потом отошел от дел. Других деталей я не помню.
— Возможно, вы мне что-нибудь посоветуете? — жалобно просюсюкал дедуля.
Фантомас только пожал плечами.
— Зря вы сюда приехали. Жили бы себе в своих Гайд-парках под защитой англичан, а тут у нас все трещит, — он шевельнул ушами, огляделся вокруг и быстренько что-то написал на уже помятой салфетке. — Вот вам кое-что на всякий случай. Представьте себе, Алекс, что сейчас вдруг встал из гроба товарищ Ленин и попытался забраться на броневик. Что бы с ним сделали?
