Лестрейд выронил вилку.
— Проклятье! — воскликнул он. — Так вы все это время делали из меня дурака, а вам уже все известно?! Да как вам не стыдно…
— Никто мне ничего не рассказывал об этом деле. Когда полицейский инспектор входит в мою гостиную, а его ботинки и штанины заляпаны такой характерной горчично-желтой грязью, мне не остается ничего иного, как предположить, что он совсем недавно побывал неподалеку от перекопанной Хоббс-лейн в Шордитче, а это единственное место в Лондоне, где встречается глина такого оттенка.
Инспектор Лестрейд был явно смущен.
— Ну, теперь, когда вы все объяснили, — пробормотал он, — все действительно кажется очевидным.
Мой друг отодвинул тарелку.
— Разумеется, — несколько раздраженно сказал он.
Мы отправились в Ист-Энд на кебе. Инспектор Лестрейд вернулся за своим экипажем на Мэрилебон-роуд и оставил нас одних.
— Так вы действительно частный детектив-консультант? — спросил я.
— Единственный в Лондоне и, вероятно, в мире, — ответил мой друг. — Я не веду дел. Вместо этого я даю консультации. Люди приходят ко мне со своими неразрешимыми проблемами, описывают их, и иногда мне удается их разрешить.
— Так те люди, которые приходили к вам…
— Преимущественно полицейские или частные сыщики.
Утро выдалось ясным, но мы тряслись теперь по окраине трущоб в Сент-Джайлсе, этого притона воров и головорезов, который уродует Лондон, как раковая опухоль — лицо миловидной торговки цветами, и свет, пробивавшийся в окна кеба, был мутным и слабым.
— Вы уверены, что хотите, чтобы я вас сопровождал?
В ответ мой друг не мигая уставился на меня.
— У меня такое чувство, — медленно произнес он, — что нам предначертано быть вместе. Что мы уже сражались плечом к плечу, в прошлом или будущем — не знаю. Я человек рациональный, но знаю цену хорошему спутнику, и с того момента, как увидел вас, понял, что могу доверять вам как самому себе. Да. Я уверен, что вы должны меня сопровождать.
Я покраснел и пробормотал что-то невразумительное. Впервые со времени возвращения из Афганистана я почувствовал, что чего-то стою.
