Шмель усадил гостей за стол. Разогрел самовар, подал лепешки, лесной мед и налил всем горячего чаю. Когда мужики отогрелись и передохнули, он велел рассказывать.
— Да-а, — сказал он, выслушав забарцев, — дела ваши плохи. Беда близка. Если машина станет умнее человека, тогда человек сам превратится в машину… Но чует мое сердце — на обман вы попались. Хитрость тут чья-то. Говорю я вам: проживут люди ещё тысяч лет, изобретут пять тысяч разных машин, но ни одна машина не превзойдет человеческий разум, ибо в нем вся сила природы — творца его. — И старец замолчал.
— Что нам делать, Шмель, ты не сказал.
— Раскройте обман.
— Как тебя понять?
— Говорю вам: раскройте обман. — И с этими словами мудрец выпроводил из своей избушки гостей.
Всю обратную дорогу мужики спорили — как понять Шмеля. Думали, думали и пришли к заключению, что машину надо разрушать. И стали сговариваться когда и как это сделать.
Тут заговорил молчавший всю дорогу Трофим. Он тоже был в компании ходоков.
— Я один это сделаю, земляки. Доверьте мне.
— Один не справишься, — сказали ему.
— Справлюсь. Я помогал мастерам делать её, я знаю, как её разрушить. Доверьте.
Прикинули забарцы все как следует и порешили — ладно, мол, доверим это дело Трофиму, пусть попробует. А срок назначили на первый же воскресный день.
В воскресенье собрались у Тринклера гости. Барин, дождавшись тишины, включил машину. Но на этот раз Диво железное не заурчало, свет не загорелся. Барин в испуге дергал ручками, включал кнопки — не работала машина.
Поднялся переполох. Наталочка отстранила отца и сама начала нажимать на все кнопки. Но машина все равно молчала.
— Мастеров надо вызвать, — сказал граф Суходольский. — Немедля!
В эту минуту отворилась потайная дверь, и появился Трофим. Гости с испугу застыли в своих креслах.
— Это ты? — спросил Тринклер, когда пришел в себя.
— Я, барин.
— Как ты туда попал?
— Я там сидел.
— Но дверь заперта.
— У меня ключ.
— Значит, ты сломал машину?
— А чего там ломать?
— Дурак! Ты знаешь, что это за машина?
— Я сам и есть машина.
— Что ты бормочешь, скотина безмозглая!
— Извольте заглянуть вовнутрь. Ничего там нет, окромя граммофона и балалайки.
Тринклер и все следом за ним заглянули в соседнюю комнату. Конюх говорил правду: кроме граммофона и балалайки, там ничего не было. На столе лишь увидели крынку из-под молока и недоеденную краюху ржаного хлеба.
— А где аппаратура, что покупал мой управляющий? — спросил барин.
— Увезли мастера с собой, не пропадать же добру, — ответил Трофим.
