Золотой след | страница 7
После мужчин вопросы стали задавать женщины. Этих интересовали парижские моды и новые духи. Машина долго молчала. Потом горько и, как всем показалось, сердито ответила, что она ведет полезные беседы, а не занимается пустяками. Среди женщин произошло замешательство, но Тринклер быстро нажал на новую кнопку.
Тут подал голос Суходольский.
— Разрешите, господа, и мне задать несколько вопросов нашей уважаемой машине.
Граф выпил за обедом немного более двух рюмок и был навеселе. Он встал с места:
— Я хочу знать: осуждает ли машина людей за то, что они друг друга обманывают?
— Кто обманывает — свинья, — сказала машина. — А кого обманывают — тот осел.
— Мерси, — поклонился Суходольский. — Это весьма образно.
Все рассмеялись. Машина молчала.
— А скажите, машина, есть ли на земле справедливость?
— Головешка в печке от неё осталась.
Снова все дружно рассмеялись.
— А кто сжег ее?
— Власть имущие.
— А почему?
— Легче править силой, чем справедливостью.
Суходольский запыхтел от радости:
— Наконец слышу мудрые слова! Ура машине! Прав тот, у кого добро лишь в речах, а в руках палка или даже кое-что пострашнее!..
Тут Тринклер решил оборвать этот чересчур откровенный разговор, включил четвертую ручку, и заиграла музыка.
После обеда все признали, что говорящая машина умна, хотя малость нахальна. Суходольский, выпив ещё водки, встал на колени и объяснился Диву железному в любви. По его просьбе машина исполнила народные песни и позабавила гостей игрой на балалайке.
Тринклер от счастья не смыкал всю ночь глаз. На другой день он велел старосте собрать сходку и, выйдя на балкон, обратился к мужикам с речью. Он призвал всех к порядку и усердию, потому что перед забарцами раскрылись новые горизонты.
— Мы построили чудо-машину, — сказал он, — которая все на свете знает и дает мудрые советы. Теперь она станет за нас думать, считать, а наше дело — честно трудиться. Исполним свой долг перед машиной. Наше счастье — в её мудрости.
Слух о машине прошел по всем волостям и докатился даже до столицы. Повалили в Забару знатные гости, дворяне да всякие городские чины. У барина обед за обедом, бал за балом.
Не прошло и лета, зароптали забарцы: «Ну и житуха началась, — стали все говорить. — Корми весь свет. Барин так нажал с оброком — мочи нет. С последнего куренка налог требует».
Терпели мужики до поздней осени, а потом решили идти за советом к Шмелю.
Дожди размыли дороги, но все же ходоки добрались до избушки лесного мудреца.