Зип отвернулся от Хуаны:
— Что? Ты это сказал?
— Ничего я не сказал, — пробормотал Сиксто.
Теперь Елена, задетая напускным равнодушием Зипа, торопливо встряла:
— Да, он так сказал. И вообще он говорит так, будто только что приехал с острова.
— Я не только что приехал! Я хорошо говорю по-английски!
— Да уж, он прекрасно говорит по-английски, — съехидничал Зип.
— Он сказал, что Пепе плохой человек, — повторила Елена.
— Ты так сказал? — насупился Зип, наступая на Сиксто. — Так ты сказал, да? — не унимался он. — А? — Он подтолкнул приятеля к краю ящика. — Так ты сказал, а, Сиксто? — И сильно толкнул приятеля. Сиксто потерял равновесие и свалился с ящика в грязь. Зип расхохотался. Папа и Елена подхватили его смех. Хуана несколько мгновений, казалось, пребывала в нерешительности, словно хотела было спрыгнуть и помочь Сиксто подняться. Помявшись еще некоторое время, она все же вслед за всеми тоже разразилась хохотом. Зип обнял Елену.
— Что же с тобой случилось, а? — полюбопытствовал он.
— Ничего.
— А почему ты стала такой холодной?
— А что у тебя с Чайной?
— Ах это?
— Да, это.
— Ничего, — пожал он плечами.
— А говорят, у тебя зуб на Альфи.
— Ну, он ведь это заслужил, так?
— Чем же? У него что-то с Чайной?
— А чего ты так беспокоишься о Чайне-то, а?
— Будут неприятности?
— С Альфи-то?
— Да, — кивнула Елена.
— Абсолютно никаких, — отмахнулся Зип. — Да ты не волнуйся.
— Так у тебя все же есть что-то с Чайной?
— У меня? — Зип самодовольно приосанился. — Да ты ревнуешь, что ли? Будь я проклят!
— Да она тебе в матери годится, — сердито заявила Елена. — Ей, должно быть, девятнадцать, а может, и все двадцать.
— Это не делает ее старой, а только более опытной. Да в чем дело, милая, а? — ласково спросил он. — Ты ревнуешь, правда, крошка?
— Нет.
— Ты волнуешься за бедного маленького Альфи?
— Альфи меня совершенно не колышет. Просто ответь на вопрос.
— Конечно. Что за вопрос?
— Ты положил глаз на Чайну или нет?
— Ты же знаешь, куколка, что никто не интересует меня так, как ты, вот только давить на меня не надо. А то получишь прямо по губам, поняла?
Хуана вдруг резко повернулась к ним:
— Разве мужчины бьют девушек, а?
— О, отвали, зомби, — отрезал он, прижимая Елену крепче к себе. — Ну давай же, обними меня.
— Зип, отстань, — запротестовала Елена. — Люди смотрят.
— Ну и пусть, какая разница? — Он замахал рукой и закричал: — Эй! Эй ты! Жирдяй!
Фредерик Блок, пробиравшийся поближе к заграждению, посмотрел на Зипа.
— Ты видишь нас, жирдяй?
