– Это заговорили... – зашептала. – Там заговорили, по радио. Мы проверяли: как заговорят, он на другую станцию переходит. Его слова раздражают...
Мужчина зашевелил губами, зашуршал тихонько. Как песок осыпался. Сухой лист по осени. Занудный дождь за заплаканными стеклами.
– Что? – всполошилась. – Чего он?..
– Ночью тоже, – сказал Леха. – Шуршит и шуршит. Мне одному и слыхать.
– Скажите... – ее залихорадило. – Что?
– Да цифры. Семь двадцать, восемь тридцать... Деньги, что ли, считает?
– Господи... – низко, по-бабьи, простонала женщина. – Расписание электричек, Господи... – И заторопилась, закричала шепотом прямо в лицо: – Шли с дачи, в воскресенье. Тепло, тихо, спешить некуда. Тут электричка... Все побежали, и я тоже. А он: ну, куда? Поедем на другой, через пять минут. А я: стыдись, мужчина. Добиваться надо, добиваться... – И еще тише: – Всю жизнь его пилила: добиваться, добиваться... Да не надо мне, говорит, ничего, а я: добиваться, добиваться...
– Ну, – подтолкнул Леха.
– Ну и побежали. Нам не надо, а мы бежим. Все бегут, и мы тоже. А я еще стыжу, подхлестываю. Сели в вагон, он посерел весь, а в Москве уже на носилках...
Замолчала, старея на глазах, лицо ощутимо распадалось на крупные морщины:
– Он и сказал с носилок... Принеси расписание... электричек...
Тут Леха озлился. Рванулся от стены, отпихнул женщину, заорал в глупое, несчастное лицо:
– Все вы, падла, мужиков заедаете! Пожить не дадите. Погужеваться. Погулять напоследок... От вас, гадов, одна беда!
А она и не слышала. Разводила недоуменно руками, моргала беспомощно овечьими глазами, спрашивала сама себя:
– Не побеги мы – был бы инфаркт?.. Вот бы узнать, Господи!
Скрипнула дверь палаты, тихонько пошла открываться. Женщина замерла, глаза заметались в страхе. Медленно и аккуратно переставляя ноги, почти не отрывая от пола, вышел из палаты крохотный, ссохшийся мужчина в домашней пижаме в полоску, пошел, словно по льду, по середине коридора. Нес себя бережно, как женщина на девятом месяце. Как хрупкий, неустойчивый сосуд, который можно уронить и расплескать. Голова прямо, руки прижаты к бокам, полосатые штанины закручивались вокруг тощих ног.
– По нужде, – пояснил Леха. – С каждым случается.
Мужчина ушел в конец коридора, скрылся за дверью, и она сразу засуетилась, затормошила Леху:
– Пожалуйста. Вы последите, чтобы он ел. Я икру принесла, рыбки солененькой...
– Может, водочки ему? – оживился Леха. – Повеселеет...
– Да не пьет он! И не пил никогда. Не курил. Ну, с чего это? Неужто с электрички?..
