Фрагмент из романа Юрия КОЗЛОВА “Реформатор”
Не забыть жесткие слова итальянского публициста Джульетто Кьеза в моем интервью с ним в середине 90-х годов:
"В последнее время я отмечаю появление тех, кто постепенно, с трудом начинает мыслить критически. Они пока в меньшинстве. Большинство же интеллектуально мимикрирует. Раньше эти люди с энтузиазмом аплодировали разрушению Союза, теперь же говорят: мы всегда были за Союз. Не желают признать, какая совершилась трагедия, и они ей способствовали. С моральной точки зрения подобное поведение служит прямым доказательством: эти люди — ничто. Как следствие, творческое бессилие. Прошло восемь лет, а за небольшим исключением ими не написано ни одной достойной строчки по поводу катастрофы, случившейся со страной. Самое величайшее предательство России отражает тот факт, что литераторы, кинорежиссеры, театральные деятели не смогли произвести ничего такого, что наводило бы на размышления, заставляло бы переживать и осмысливать происходящее с Россией. Полный провал, даже не политический, не моральный — творческий."
Именно так — провал. И капитуляция. Перед настоящим и будущим. Конъюнктурное извращение прошлого. Неспособность осмыслить не только социальные процессы, но и травмы, изменения в психологии человека, причины и следствия смены ориентиров в системе ценностей и жизненных целей. А главное — художественное бессилие, умело маскируемое порою даже изощренной игрой приемов, паразитированием на творчестве великих предшественников, развязным стебом. Вся эта массовая и "не для всех" продукция, заполнившая прилавки, экран и галереи, получающая даже премии и усиленно навязываемая СМИ, в сущности, муляж, имитация творческой деятельности. Там нет подлинной страсти, "драйва", "гибели всерьез"… Мы, современники и свидетели жуткого представления: на фоне недосягаемых Пушкина и Лермонтова, Достоевского, Толстого, Чехова, Платонова кривляется, витийствует, заклинает, хохмачествует толпа карликов — карманный бомонд безнационального криминала, жирующего на крови и слезах России.
После публикации несколько лет назад философского романа "Колодец пророков" от Юрия Козлова был ожидаем прорыв не столько даже к дальнейшему исследованию и воплощению тончайших мутаций души человека за минувшее катастрофическое десятилетие (прозаик блестяще делал это от книги к книге — "Имущество движимое и недвижимое", "Геополитический романс", "Одиночество вещей"), сколько к выявлению средствами романа сдвигов в социуме, технологий управления общественным сознанием, средой обитания людей, временем и в конечном счете самой историей России и человечества.
